Итальянская комедия Возрождения

Рыбак. Ну и чудеса! Этот человек платит мне восемь скуди за то, что я с радостью отдал бы за четыре. Вот щедрый экспедитор! Ха-ха-ха! Разоделся в шелк и воображает, что он невесть какое сокровище! Но чего он там болтает с этим причетником? Его болтовне конца-краю нет, как дню без куска хлеба.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Рыбак, причетник.

Причетник. Ты что, оглох?

Рыбак. К вашим услугам, синьор.

Причетник. Прости, что заставил так долго ожидать.

Рыбак. Ничего. Чтобы услужить вам, я и до Парижа дошел бы.

Причетник. Хочу тебя утешить.

Рыбак. Куда милосердней помочь мне, чем посылать, например, ко Гробу Господню, ведь у меня и в самом деле пятеро ребятишек мал-мала меньше.

Причетник. Так сколько там у тебя?

Рыбак. Десять.

Причетник. Десять? Число не малое.

Рыбак. В наше время улов изрядный.

Причетник. Да, трудновато такое количество!

Рыбак. Да нет, ваше преподобие. Миноги — пища легкая.

Причетник. Бедняга, ты бредишь.

Рыбак. Как это — бредишь? Спросите любого врача!

Причетник. А появились эти бесы днем или ночью?

Рыбак. Шесть штук я поймал нынче ночью и четырех утром. И все руками, бесов этих я не боюсь. Заплатите мне, ваша милость. Я спешу.

Причетник. Твой отец тебя, конечно, проклял?

Рыбак. Уж так проклял, что оставил совсем нищим.

Причетник. Заставь прочитать обедню Святого Григория,^{57} и они в страхе разбегутся.

Рыбак. Какое, к черту, дело миногам до обедни Святого Григория? Заплатите мне сейчас же, иначе мне придется занести все это в Календарь.

Причетник. Хватайте его, преподобные отцы, держите его! Перекрестите его in adjuterium Altissimi.^{58}

Рыбак. Ай! Негодяи!

Причетник. Et homo factus est.^{59}

Рыбак. Ай! Содомиты!

Причетник. Кусаешься?

Рыбак. Кулаками, разбойники?

Причетник. Et in virtute tua salvum me fac. Acqua santa.^{60} Сюда!

Рыбак. Пустите меня, злодеи! Что я, бесноватый, а? Я — бесноватый?

Причетник. Не бойся, не ори, сейчас ты войдешь…

Рыбак. Разве что, как сказал Геркулес, к вам в задницу войду, бесстыдники этакие!

Причетник. In ignem aeternum.^{61}

Рыбак. Вы меня туда и повергнете, расстриги!

Причетник. Тащите его внутрь! Conculcabis leonem et draconem.^{62}

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

Параболано, один.

Параболано. Ни лошади, ни сады, ни какие иные наслаждения не могут изгнать из моего сердца обольстительного образа Ливии. Я дошел до того, что для меня пища — отрава, отдых — мучение, день — тьма, а ночь, которая, казалось, должна меня успокоить, терзает меня так, что я возненавидел самого себя, я жажду скорее умереть, чем жить в таком состоянии. Но вот мастер Андреа. Если он меня слышал, то непременно высмеет в какой-нибудь канцоне. Уж лучше отправлюсь домой.

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ

Мастер Андреа, с книжкой в руке, Россо.

Мастер Андреа. Ха-ха! Я нашел себе развлечение. А вот и Россо. Как дела, приятель?

Россо. Ты смеешься, и я смеюсь. Ха-ха! Божественная шутка… Один рыбак… ха-ха!.. Расскажу на досуге, сейчас спешу отнести эту одежду, видишь, у меня на руке, а заодно и эти миноги. Тот, кому они предназначаются, получит только половину, другую же я намереваюсь поглотить сам в наипочтеннейшем кабачке. Прощай!

Мастер Андреа. Будь здоров.

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

Мастер Андреа, один.

Мастер Андреа. Я обещал найти покровителя для этого сиенца и сам согласился быть его наставником. Вот, принес ему книжку гаданий, она поможет мне сделать из него настоящего придворного. Ага! Тут-то мы за него и примемся, чтобы уже к августу он у нас стал совсем хорошим и исправным. Я втер бы очки и родному отцу, а не то что какому-то сиенцу, заметь я только, что отец вздумал сходить с ума. Ведь заплатить за лошадей тому, кто готов собственные мозги отправить на почтовых, — благодеяние не меньшее, чем очистить мир от доброй части монахов и попов, ибо стоит только башке распроститься со своими мозгами, как она тотчас же наполняется чинами, почестями и всевозможными сокровищами. Такой человек не поменялся бы положением даже с бывшим псарем Сарациной, и, приходя в восторг от любого поддакивания, он брезгует Градасьо, придворным карликом при Медичи. А потому, если мне удастся обработать безумие этого сиенского сопляка, он будет мне обязан не меньше, чем обладатели французской болезни обязаны индийскому древу. Я же вижу, что это за птица! Клянусь честью, я внесу его в синодик дураков, пусть его торжественно поминают в честь и во славу этой страны, достойной своих цепей… чуть было не сказал — Сиены.

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ

Мастер Андреа, мессер Мако.

Мастер Андреа. Приветствую, сочувствую и тому подобное.

Мессер Мако. Добрый день и добрый час. А где книжка?