Итальянская любовь Максима Горького

— Ангина, — пояснила я, с трудом выдавливая из себя слова. — Трудно говорить.

Я пришла домой опустошенная, мне не хотелось никого видеть, хотелось только спать, спать и спать… Сон был для меня лекарством и избавлением от той боли, которую я испытала сегодня.

Я провалилась в сон, а потом проснулась ночью и смотрела сухими воспаленными глазами в темноту. Мне словно нужно было что-то вспомнить, но вот — что?

Рядом спал муж, что-то бормотал во сне, я тронула его за плечо, но Леонид не проснулся.

В соседней комнате спала дочка.

Я накинула халат и вышла на балкон. Села на стул и принялась смотреть на Москву — тихую, спящую… В моей памяти всплывали слова Макса: «Меня скоро убьют. И ты знаешь — кто…».

Я пыталась осмыслить сказанное, но понимания не приходило. Была горечь и усталость, и тяжесть, которая — я знала это — останется со мной навсегда.

Но слова были сказаны не зря, они были мне неким завещанием, и я должна была разобраться, понять… Понять, кто убил Макса? Наверное, этого он и хотел, ждал от меня. А иначе не сказал бы этих слов. Я была человеком, которому он доверял и которого любил. Пусть не так, как Муру. О, когда же я перестану себя сравнивать с ней! Когда я успокоюсь? Но женское сердце до преклонных лет остается страстным. Бунтующим против естественного порядка вещей. И в этом его сила!

А раз Максим мне доверял… Значит, он хотел и хочет, там, на небесах… Ведь Макс не ушел безвозвратно, бесследно; он растворился в небе, в своих книгах, в этом нежном и яростном мире, который он так любил…

Я пошла на кухню и заварила себе чай, крепкий, сладкий. Мне требовалось привести мысли в порядок и все разложить по полочкам.

Я взяла блокнот и стала чертить схемы, как я делала в минуты волнения или когда мне надо было разрешить какую-то задачу.

Буду исходить из того, что Макса убили.

Кто? Я написала вопрос и обвела его кружком. Кто мог убить Максима Горького? Кто хотел его смерти? Кому это выгодно?

Самая расхожая версия — писатель умер от инфекции. Заразился гриппом от внучек. Для человека с туберкулезом — грипп был особо опасен. Но Макс не был бы Максом, если бы не предвидел некоторые моменты. Он не хотел возвращаться в СССР, словно предвидел свою смерть здесь… Значит, у него было предчувствие, которое его не подвело. Но ничего нельзя было отменить. Его вел Рок, фатум, судьба. Мы, итальянцы, свято верим в судьбу, и, похоже, именно судьба привела Максима Горького сюда, чтобы он встретил свою смерть на родной земле.