Итальянские альпийские стрелки на Русском фронте 1942–1943

Альпийские стрелки, альпийские стрелки из батальона «Тирано», их косило автоматическое оружие, противотанковые орудия и артиллерия. Мы шли с нашим оружием, которое не стреляло, с нашими ручными гранатами, которые не взрывались. Утопали в снегу по колено, альпийские стрелки падали и не было замешкавшихся. Боеприпасов не хватало, и никто не думал нас снабжать.

В то утро, после трех боев, стадо проклятых «курков» спрашивали майора Макканьо, почему альпийские стрелки лежат на снегу без продвижения вперед, без преследования неприятеля. Просто потому, что они были мертвы, альпийские стрелки мертвы, погибли на поле боя, как на шахматной доске, пробитые пулями, разорванные взрывами противотанковых и артиллерийских снарядов.

«Все кончено», говорил Макканьо, а немцы оставались невозмутимыми. Это были мертвые итальянцы, такие же враги, которых стало меньше для будущих сражений.

/…/

27 февраля 1943

В 20 часов 30 минут поступил приказ уезжать. В 21 час собрались перед штабом батальона.

Порывы ветра, оттепель, в темноте очень тяжело двигаться.

Идем к железнодорожной станции. Даже сорок минут марша слишком для нас, еле тащимся.

У нас задержка на три часа, разместились на снегу на одеялах около избы.

Нашел одну дыру, – свинарник, – полный альпийских стрелков. После одного часа вернулся на открытый воздух.

Гуляю, пока не прибыл состав, до 5 часов.

В каждый вагон для скота пятьдесят альпийских стрелков.

1 марта 1943

Мы прибыли в Гомель в 2 часа утра. В 5 часов собираемся, вид карикатурный.

Дул ветер, было холодно, какое-то время шел снег.

В 10 часов возвращаемся в тот же самый состав и уезжаем в Краснобережную.

Прибыли в 13 часов. 46-я рота должна двигаться пешком в Ухватовку.

Не холодно: оттепель и грязь, везде вода, поля кажутся озерами.

В 15 часов прибыли на место назначения: это маленькая деревня, не больше пятидесяти изб.

/…/

2 марта 1943, Ухватовка

Начало работы по переформированию и приведению в порядок. Считаем мертвых и пропавших без вести, в 46-й роте: на данный момент – 80 %.

/…/

4 марта 1943

Сегодня, как вчера, обычная работа. Пробую переформировать второй и третий стрелковые взводы.

Это не легкая работа. У меня перед глазами оставшиеся в живых, мы должны были вновь переживать отступление, час за часом, вспоминать каждого мертвого, каждого пропавшего без вести, вспоминать, как и когда мы его видели в последний раз. С каптенармусом переделывал штатное расписание.

К сожалению, из третьего взвода никого нет из штатного расписания!

Солнечный день, но очень холодно.

Позже я встретил сани, украшенные цветами и колокольчиками, с веселыми местными жителями, они мчались на бракосочетание. Мир молодости, не наш, как если бы война уже кончилась!

Говорили, что «староста» связан с партизанами и это известие меня не удивило. Этих партизан хватало везде, у группы наших офицеров исчезли парабеллумы. Ночью патрулировали населенный пункт.

Не получали продукты два дня и потом в штабе был скандал, потому что в Злобине солдаты продали одеяла, одежду, оружие, так как хотели есть. Если бы альпийским стрелкам хватало необходимого, то они бы не продавали оружие, не просили бы милостыню, не снимали бы с себя одежду от голода.

5 марта 1943

Отъезд из Ухватовки в 8 часов 15 минут в направлении Злобино. Местное население, в основном пожилое и ребятишки, присутствовали при нашем отъезде, развлекаясь, удовлетворенные. Мы были, как оборванцы, по большей части без оружия. «Итальянский капут», – кричали они нам в спину.

Дорога обледенела. Первый раз не топтали снег. Холод, солнце и ветер.

Пройдя двадцать пять километров, прибыли в Злобино: марш проходил очень долго.

Постоянно попадались группы изб вдоль железной дороги. На станции остановился состав с альпийской артиллерией.

Из штаба полка требовали срочно доложить потери в 46-й роте, изо дня в день, для доклада по отступлению. В этой ситуации я доложил: 16 убитых, 118 пропавших без вести, 81 обмороженных и раненых отправлены, 121 присутствуют.

Вечером прибыла артиллерия и также остановилась на станции.

Какая печальная наша участь! 30 января, едва вышли из окружения, немцы в тылу развлекались фотографированием. Было ощущение, что наша катастрофа – это их победа, которую они отмечали с презрением.

Бедные итальянцы, люди, которые сражались и страдали, которые в сердце несли еще образы погибших рот, и которые сегодня видят происходящее, некоторые сдавались, а некоторые бросали оружие. Кадровые части, оставшиеся, в конце концов, до сегодняшнего дня не бросили оружие: оружие ржавело, много было осечек, на морозе в 45 градусов его заклинивало. Мы страдали от голода, настоящего голода, от усталости и различных мучений. Но когда надо было сражаться, сражались. Честные, благородные и спасли честь итальянского солдата.