Итальянские и русские любовники

Однажды я купила газету "Из рук в руки". В ней было много объявлений от иностранцев. Я написала многим, но с Патриком завязалась не только переписка, но и телефонные разговоры. Каждую среду Патрик звонил мне домой из самой Англии! Строго в 21.00. Мы разговаривали по несколько часов. Нам было о чем поболтать. На любую тему. Будучи девственницей, я нафантазировала, что Патрик выглядит как Колин Ферт. К сожалению, в те времена скоростных мессенджеров еще не было. Фотографии посылались по электронной почте.

Так как, мы с Патриком друг другу очень нравились, как собеседники, то мы решили встретиться в Москве. Мы договорились о встрече летом. Патрик занимался визой, а я хвасталась подружкам и сокурсницам о предстоящей встрече с самим англичанином!

Патрик же время от времени присылал мне посылки из Англии. Конфеты и шоколад марки Кэдбери. И настоящие письма с королевской маркой! На марке красовалась королева Англии Елизавета 2. Конверты пахли притягательным ароматом мужских духов. Наверное, Патрик так приучал меня к себе.

Я в полном восторге распечатывала конверт, разворачивала линованную бумагу и пыталась разобрать витиеватый почерк Патрика. Настоящие письма от подданного ее Величества! Это охренеть можно от восторга! Жизнь-то налаживается!

А потом Патрик выразил желание встретиться в Москве. Это же подумать только! Сам подданный ее Величества собирается ехать ко мне в Москву свататься! Моему счастью не было предела…

Когда я увидела фото Патрика, то не поверила своим глазам. Он был лысым, с большими карими глазами. Худой и угловатый. Одет он был в черный костюм. Видимо, для солидности. Ах да, он же работал бухгалтером. По крайней мере, он мне так сказал. Бухгалтер в компании Шелл с годовым доходом 20 000 английских фунтов стерлингов. У него был собственный дом с хорошим ремонтом.

А меня он называл бедной. Правильно называл. Я такой и была. Он хотел на мне жениться и собирался в Москву на смотрины. Мне было 28 лет.

Моя сокурсница Лариса имела дома компьютер и интернет. Она работала рабочей на заводе, жила с родителями и денег у нее было чуть больше, чем у меня. Она очень любила хвастаться. Когда было нечем хвастаться, то она не стеснялась придумывать поводы для хвастовства. Например, что ее папа начальник цеха. Хотя, ее папа обычный плотник, делавший у нас в медпункте ремонт. Еще Лариса могла приврать, что у нее все окна пластиковые.

В ту пору пластиковые окна были по карману не каждому. Только обеспеченные люди могли заменить деревянные советские окна на пластиковые. Позднее, я заменила деревянные окна на пластиковые в нашей с мамой квартире. Но, какого-то возвышения над Лариской я от этого не испытала. Она, кстати, окна заменить не смогла. Не заработала достаточно денег. Что толку пучиться из-за каких-то окон, когда у некоторых были особняки, дома, шикарные ремонты, а у меня всего-лишь пластиковые окна? Не считала я их достижением..

Так вот, Лариса скачала фото Патрика из моего почтового ящика и демонстрировала его всем нашим сокурсницам и своим родственникам за моей спиной. Злорадствовала. Моего разрешения она не спрашивала. И сам факт смотрин Патрика от меня скрыла. О том, что они насмехались над Патриком и мной за моей спиной я узнала год спустя после встречи с Патриком.

Лариса могла пошутить, глядя мне в глаза:

– Как же надоела нищета! За Квазимоду замуж выйдешь, лишь бы в нищете не жить!

Считайте меня дурой, но я не могла поверить, что Лариса имела в виду меня. Я бы никогда ее не попрекнула ни нищетой, ни предполагаемым замужеством. И уж тем более, я бы не стала глумиться над ее женихом из Англии за ее спиной.

Колкости Ларисы я воспринимала как жгучую зависть моему успеху с моим английским женихом. Не каждая девушка ухитряется, так завлечь…

И вот, наконец, настал эпический вечер нашей встречи с Патриком в аэропорту Шереметьево. В Москву я приехала заранее. К моей другой сокурснице. Она родом с Донецкой области. Училась в нашем городе, а работала в Москве. На рынке. Продавщицей кожаных курток и дубленок. Сожительствовала с азербайджанцем. Он и его друг снимали двухкомнатную квартиру. У них я остановилась на одну ночь.

Сожитель Виты отнесся ко мне хорошо. Я вела себя тихо, вежливо и ненавязчиво. Вита потом рассказала мне, что он меня очень осуждал.

– Русского не могла себе найти! – злился азербайджанец. У него была законная жена и ребенок, но жил он с Витой. Владел точкой на Черкизовском рынке и ощущал себя хозяином жизни.

Мысленно, я испытала горечь от его обвинения. Разве я виновата была, что русские парни предпочли бутылку и шприц, созданию семей со своими соотечественницами? Еще были бандитские разборки, массовые суициды и прочие механизмы регуляции численности населения в 90-е. Ну не готовили наших одноклассников к такой жесткой конкуренции и борьбе за выживание!