Читаем Итальянский с Луиджи Пиранделло. Возвращение / Luigi Pirandello. Ritorno полностью

Ohi, ohi, ohi… – si lamentò una voce insonnolita dietro la cortina (пожаловался сонный голос за занавеской); e, poco dopo, apparve un donnone tozzo, affagottato (и вскоре появилась бабища, приземистая, закутанная; affagottare – связывать в узел, упаковывать; кое-как заворачивать; fagotto, m – узел; тюк; сверток) che strascicava una gamba e non riusciva ancora a spiccicar gli occhi (которая волочила ногу и не могла еще разлепить глаза), con uno scialle di lana fin sopra il naso (в шерстяной шали выше носа), i capelli ritinti d’oro (с волосами, перекрашенными в золотой /цвет/; ritingere – перекрашивать).

– Ohi, ohi, ohi… – si lamentò una voce insonnolita dietro la cortina; e, poco dopo, apparve un donnone tozzo, affagottato, che strascicava una gamba e non riusciva ancora a spiccicar gli occhi, con uno scialle di lana fin sopra il naso, i capelli ritinti d’oro.

Micuccio stette a mirarla allocchito (Микуччо стоял и рассматривал ее в остолбенении; stare – останавливаться, прекращать, задерживать /движение, какое-либо действие/; allocchire – ошалеть, обалдеть, остолбенеть). Anche colei (она тоже; colei – та, она), sorpresa (удивленная; sorprendere – застигать/заставать врасплох; удивлять, поражать, изумлять), sgranò tanto d’occhi in faccia all’estraneo (вытаращила глаза на постороннего; tanto – много, зд. в знач. усиления; faccia, f – лицо, in faccia – в лицо).

– La signora, – ripeté Micuccio (синьора, – повторил Микуччо).

Micuccio stette a mirarla allocchito. Anche colei, sorpresa, sgranò tanto d’occhi in faccia all’estraneo.

– La signora, – ripeté Micuccio.

Allora Dorina riprese d’un subito coscienza (тогда Дорина сразу же пришла в себя; riprendere – снова брать; возобновлять; coscienza, f – сознание, riprendere coscienza – вернуться в сознание, прийти в себя).

– Eccomi, eccomi (я здесь, я здесь: «вот я, вот я»)… – disse, togliendosi e buttando dietro la cortina lo scialle (сказала, снимая с себя и бросая за занавеску шаль) e adoperandosi con tutta la pesante persona a correr verso l’entrata (и стараясь всей своей тяжелой фигурой бежать ко входу).

Allora Dorina riprese d’un subito coscienza:

– Eccomi, eccomi… – disse, togliendosi e buttando dietro la cortina lo scialle e adoperandosi con tutta la pesante persona a correr verso l’entrata.

L’apparizione di quella strega ritinta (появление этой крашеной ведьмы), l’intimazione del cameriere (приказ камердинера) diedero a un tratto a Micuccio, avvilito (вдруг вызвали у подавленного Микуччо: «дали вдруг Микуччо…»; dare – давать), un angoscioso presentimento (тревожное предчувствие). Sentí la voce stridula di zia Marta (он услышал пронзительный голос тети Марты):

– Di là, in sala! In sala, Dorina (туда, в зал! в зал, Дорина)!

L’apparizione di quella strega ritinta, l’intimazione del cameriere diedero a un tratto a Micuccio, avvilito, un angoscioso presentimento. Sentí la voce stridula di zia Marta:

– Di là, in sala! In sala, Dorina!

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Итальянский язык]

Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения
Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения

Книга включает в себя сто современных итальянских анекдотов, адаптированных (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка, и, таким образом, множество расхожих фраз и разговорных оборотов современного итальянского языка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих итальянский язык и интересующихся итальянской культурой.Книга рассчитана на совершеннолетнего читателя.Внимание! Дополнительные аудиоматериалы к изданию доступны на сайте издательства www.east-book.ru.

Илья Михайлович Франк , Мария Ефремова

Юмор

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези