Читаем Итальянский с Луиджи Пиранделло. Возвращение / Luigi Pirandello. Ritorno полностью

E il cameriere e Dorina gli passarono davanti (и камердинер и Дорина прошли перед ним), reggendo magnifiche ceste di fiori (держа великолепные корзины с цветами). Sporse il capo a guardare, in fondo (он высунул голову, чтобы посмотреть, в глубине; capo, m= testa, f – голова) la sala illuminata e vide tanti signori in marsina (на освещенный зал и увидел множество синьоров во фраках; tanti – многие, много; vedere – видеть), che parlavano confusamente (которые разговаривали сумбурно). La vista gli s’annebbiò (взгляд у него затуманился): era tanto lo stupore, tanta la commozione (таково было изумление таково волнение; tanto – большой, значительный; stupore, m – изумление; commozione, f – волнение), che non s’accorse egli stesso che gli occhi gli si erano riempiti di lagrime (что он сам не заметил как глаза у него наполнились слезами): li chiuse (он их закрыл; chiudere), e in quel bujo si strinse tutto in sé (и в этой темноте весь сжался в себе), quasi per resistere allo strazio che gli cagionava una lunga squillante risata (как будто чтобы противостоять страданию, которое вызывал у него долгий звонкий взрыв смеха; quasi – почти). Era di Teresina (это был /взрыв смеха/ Терезины)? Oh Dio, e perché rideva così, di là (о, Боже, и почему она смеялась так, там; là – там; di là – зд.: /разг./ – там, в другом месте, в другом помещении)?

E il cameriere e Dorina gli passarono davanti, reggendo magnifiche ceste di fiori. Sporse il capo a guardare, in fondo, la sala illuminata e vide tanti signori in marsina, che parlavano confusamente. La vista gli s’annebbiò: era tanto lo stupore, tanta la commozione, che non s’accorse egli stesso che gli occhi gli si erano riempiti di lagrime: li chiuse, e in quel bujo si strinse tutto in sé, quasi per resistere allo strazio che gli cagionava una lunga squillante risata. Era di Teresina? Oh Dio, e perché rideva così, di là?

Un grido represso gli fece riaprir gli occhi (подавленный крик заставил его вновь открыть глаза; grido, m – крик; riaprir – кратк. форма от riaprire – вновь открыть /aprire – открыть; ri – приставка, означающая повторение действия/), e si vide davanti – irriconoscibile – zia Marta (и он увидел перед собой – неузнаваемую – тетю Марту), col cappello in capo, poveretta (со шляпой на голове, бедняжка)! Oppressa da una ricca splendida mantiglia di velluto (подавленную богатой великолепной бархатной накидкой; velluto, m – бархат).

– Come (как)! Micuccio… tu qui (Микуччо… ты здесь)?

Un grido represso gli fece riaprir gli occhi, e si vide davanti – irriconoscibile – zia Marta, col cappello in capo, poveretta! Oppressa da una ricca splendida mantiglia di velluto.

– Come! Micuccio… tu qui?

– Zia Marta (тетя Марта)… – esclamò Micuccio (воскликнул Микуччо), quasi impaurito (почти испуганный), restando a contemplarla (продолжая ее разглядывать: «оставшись ее разглядывать»; restare – оставаться, пребывать, /в т. ч. в каком-л. состоянии/).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Итальянский язык]

Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения
Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения

Книга включает в себя сто современных итальянских анекдотов, адаптированных (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка, и, таким образом, множество расхожих фраз и разговорных оборотов современного итальянского языка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих итальянский язык и интересующихся итальянской культурой.Книга рассчитана на совершеннолетнего читателя.Внимание! Дополнительные аудиоматериалы к изданию доступны на сайте издательства www.east-book.ru.

Илья Михайлович Франк , Мария Ефремова

Юмор

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези