Италия и Византия в VI веке

С момента провала экспедиции Велисария дни осажденного Рима были сочтены. В городе росла анархия, византийские солдаты, хотя и не так страдали от голода, как гражданское население, были деморализованы, пренебрегали выполнением своих обязанностей, главным образом из-за распущенности командиров, которые думали только о своем личном обогащении. Прокопий рисует яркую картину разложения византийского гарнизона Рима. «Солдатам — пишет он, — при желании можно было бездельничать, лишь очень немногие несли сторожевую службу по стенам, и при этом крайне небрежно. Те, кому приходилось быть в карауле, имели полную возможность спать, так как над ними не было начальника, который обращал бы на это внимание». Немногочисленные жители, еще оставшиеся в городе, были настолько истощены голодом, что не могли, да, впрочем, надо думать, уже и не хотели помогать солдатам (Рrосоp. BG, III, 20.1–3).

По единодушному заявлению большинства авторов, Рим был сдан остготам благодаря измене исавров, прельщенных крупной суммой денег, обещанной им Тотилой[528]. Характерно, что беспечность византийских командиров, по словам Прокопия, дошла до такой степени, что Бесса и Конон, даже будучи извещены через пленных о готовящемся заговоре исавров, не придали этому известию никакого значения и не приняли необходимых мер для защиты города.

В ночь на 17 декабря 546 г. исавры, вступив в соглашение с Тотилой, открыли ему Азинариевы ворота, и остготские войска, внезапно проникнув в Рим, привели в полное замешательство византийский гарнизон и вскоре полностью овладели городом[529]. Византийские военачальники и солдаты обратились в паническое бегство. Бесса с большинством командиров, некоторыми римскими сенаторами и частью византийских солдат бежал из города[530]. Однако далеко не всем римским аристократам удалось спастись от Тотилы. Нападение остготских войск было столь неожиданным, что часть сенаторов, в том числе Максим, Олибрий, Орест, с остатками византийского гарнизона искали убежища в храме св. Петра. Уцелевшие жители города, среди которых началась паника, также бежали из своих домов и искали спасения в церквах (Рrосоp. BG, III, 20.18–19).

Историки и хронисты, описавшие взятие Рима войсками Тотилы, довольно резко расходятся в своей оценке отношения Тотилы к населению захваченного города. В освещении этого вопроса можно наметить три основные, во многом отличные друг от друга точки зрения. Автор «Жизнеописания Вигилия» и Павел Диакон, чрезвычайно категорически подчеркивают милостивое отношение Тотилы к населению завоеванного города, утверждая, что Тотила позаботился о спасении римских граждан. В «Жизнеописании Вигилия» мы читаем: «Целую ночь раздавался звук трубы, пока весь народ не бежал и не спрятался в церквах, чтобы не положил меч предела жизни римлян». Павел Диакон, повторяя этот рассказ, еще яснее подчеркивает роль Тотилы в спасении римских граждан от свирепости остготских солдат. «Желая пощадить римлян, — пишет Павел Диакон, — Тотила приказал в течение всей ночи трубить в трубу, чтобы они спасались от мечей готов в церквах или прятались каким-либо иным способом». Далее в «Жизнеописании Вигилия» говорится: «И обращался король (Тотила) с римлянами, как отец с сыновьями». Павел Диакон, хотя и вносит в этот текст весьма существенную оговорку, подчеркивая, что лишь «некоторое время (aliquantum temporis) Тотила жил с римлянами, как отец с сыновьями», в основном присоединяется к оценке политики Тотилы, содержащейся в «Жизнеописании Вигилия»[531].

Диаметрально противоположный взгляд на отношение Тотилы к населению Рима высказывает в своем труде комит Марцеллин. В полном соответствии со своей общей резко отрицательной оценкой деятельности Тотилы этот писатель, говоря о взятии Рима войсками остготов, делает акцент на показе жестокости остготского короля, рисуя картину расправы остготов с населением Рима, разграбления и разрушения Вечного города. «Тотила, пишет он, — благодаря измене исавров, вступает в Рим на 16-й день январских календ, стены его разрушает, некоторые дома сжигает и имущество всех римлян захватывает в качестве добычи, а самих же римлян, взятых в плен, отводит в Кампанию; после этого разграбления в течение 40 или более дней Рим был совершенно безлюден, и не оставалось там пи человека, ни какого-либо животного» (Marc. Chron. add., а. 547). Комиту Maрцеллину вторит и Иордан, также сообщающий о разрушении и опустошении Рима войсками Тотилы (lord. Rom., 380).