Италия и Византия в VI веке

Но действия Велисария были вялы и медлительны, так как он ожидал войска Иоанна, которые должны были прибыть в Порт сушей (Рrосоp. BG, III, 18.1–10). Иоанн же, пренебрегая тем, что в это время решалась судьба Рима, вместо того чтобы двинуться на помощь осажденным, занялся отвоеванием Южной Италии. Высадившись в Калабрии, Иоанн захватил город Брундизий, а затем двинулся в Апулию и овладел городом Канузием (ныне Каноса-ди-Пулья), одним из важных центров этой провинции (Рrосоp. BG, III, 18.11–19). По словам Прокопия, эти успехи Иоанна объяснялись тем, что он прибегнул к давно испытанному маневру и постарался ласковыми речами и щедрыми обещаниями привлечь симпатии местного населения. Такая политика, может быть, и сыграла известную роль. Но, по-видимому, в Южной Италии дело в это время обстояло сложнее. Там развернулась настоящая гражданская война, охватившая значительную часть местного сельского населения. Сам же Прокопий сохранил ценнейшие сведения о том, какие именно социальные слои местного населения оказали поддержку византийцам, а какие остались верны Тотиле и активно сражались на стороне остготов.

Как и следовало ожидать, в поддержку войск Иоанна выступили прежде всего представители местной землевладельческой римской знати, уцелевшие после событий 542–543 гг. Прокопий рассказывает, что в Апулии к Иоанну явился богатый римский землевладелец по имени Туллиан, будто бы пользовавшийся большим влиянием среди бруттиев и луканцев, и предложил византийцам организовать из местного населения отряд в помощь войскам Иоанна. Туллиан прямо указал Иоанну, что это будет возможным лишь при условии, если византийцы дадут обещание прекратить притеснения населения и изменить свою финансовую политику. Туллиан упрекал византийцев за несправедливость в отношении италийцев и одновременно уверял, что если они будут милостиво обращаться с местными жителями, то тем самым скорее добьются от них уплаты податей, чем грабежами и притеснениями. По словам Прокопия, Туллиан утверждал, что бруттии и луканцы перешли на сторону остготов, «варваров», да еще и ариан, не по доброй воле, а под воздействием военной силы и вследствие обид, которые они претерпели от византийской армии (Рrосоp. BG, III, 18.20–23).

Для характеристики положения на юге полуострова в это время весьма показательным является то, что Туллиан, представлявший интересы римско-италийской земельной аристократии, условием союза с византийцами поставил требование изменения их внутренней политики в отношении населения Италии. Если сопоставить эти данные с известиями Прокопия о том, что византийское правительство в своей политике в Италии ущемляло интересы также и части римской земельной аристократии и даже сенаторов (ограничение занятия ими высших государственных должностей, уплата налогов, одинаково высоких во время войны и мира, отчеты логофетам относительно их управления при готах и т. п.) (Рrосоp. BG, III, 21.14), то делается вполне ясным, что Туллиан и его приверженцы, требуя от византийцев изменения внутренней политики, заботились отнюдь не о благе всего населения Южной Италии, а прежде всего о выгодах той социальной группировки, представителями которой они являлись. Иными словами, свою помощь в борьбе против Тотилы земельная аристократия юга Италии обусловила требованием полного восстановления ее прежнего привилегированного положения и устранения всех тех ограничений, которые были введены византийской администрацией. Но вместе с тем эти же требования Туллиана показывают, что римские землевладельцы уже поняли невозможность лишь собственными силами заставить зависимое от них крестьянство сражаться против готов[522]. Действительно, на стороне землевладельческой знати[523] и византийцев сражалась лишь какая-то часть местного италийского крестьянства. Другая же и, по-видимому, немалая часть крестьянства Южной Италии сохранила верность Тотиле и под руководством немногих готских командиров сражалась против его врагов[524]. Выступление Туллиана и ему подобных свидетельствует лишь о том, что волна народного движения, поднявшаяся в 542–543 гг. на юге Италии, не уничтожила полностью влияния римско-италийской знати. Уцелевшие ее представители, воспользовавшись прибытием войск Иоанна, сумели обещаниями и угрозами повести за собой часть «своих» крестьян.

Но никакой прочной социальной опоры среди сельского населения Италии крупные землевладельцы типа Туллиана не имели и, лишь опираясь на войска Иоанна, они могли в какой-то степени использовать зависимых от них крестьян. Однако нельзя отрицать, что соглашение с римской земельной аристократией сослужило немалую службу византийцам, и помогло Иоанну одержать победы, которые, правда, не оказали сколько-нибудь решающего влияния на ход войны.