Италия и Византия в VI веке

Узнав об этом, Стефан тотчас отправился в Равенну и добился приезда к войскам префекта претория Италии Антиоха[596], ведавшего финансами, для уплаты жалования воинам. И лишь после того как требования армии были удовлетворены, войска возвратились на прежние позиции и расположились лагерем близ города Пармы (Agath., I, 18).

Рассказ Агафия убеждает в том, что неудачи императорских войск в Италии весьма часто были обусловлены, с одной стороны, недальновидностью и легкомыслием командиров, с другой — недовольством солдат из-за невыплаты им жалования и недостатка продовольствия. Прямым следствием были падение дисциплины и мародерство в армии, столь пагубные перед лицом сильного врага. Византийские чиновники во главе с префектом претория Антиохом продолжали творить всяческие беззакония и утаивать продукты и деньги, предназначенные для солдат; поэтому-то и могли возникнуть жалобы воинов на плохое снабжение армии и задержку жалования.

Возвращение византийских войск к Парме развязало руки Нарсесу в борьбе с луканцами и в то же время заставило его еще более энергично взяться за осаду города. Между тем борьба внутри осажденного города достигла наивысшего напряжения. Агенты Нарсеса, особенно из числа отпущенных на свободу, знатных заложников, вносили разложение и сеяли панику среди защитников города. Агафий прямо говорит, что «прежние заложники много делали в пользу римлян, и если бы дело зависело от них, то скоро весь город был бы склонен к сдаче» (Agath., I, 18).

Однако в Луке еще были сильны противники капитуляции. Их возглавляли, по данным Агафия, франкские воины, проникшие в осажденный город, и остготы[597]. Осажденные довольно часто делали вылазки и тревожили войска Нарсеса. Но их силы мало-помалу начали слабеть. Все более остро чувствовалась нехватка продовольствия. Часть городских укреплений была разрушена византийцами. Боевой дух защитников Луки падал. В то же время все активнее действовали союзники империи, луканская знать, призывавшая своих сограждан сложить оружие и прекратить сопротивление. «Очень многие луканцы, — пишет об этом Агафий, — уже убежденные действующими внутри (города агентами Нарсеса. — 3. У.), намеренно сражались вяло» (Agath., I, 18). Вылазки осажденных все чаще терпели неудачу, и защитники города несли большие потери. В такой тяжелой обстановке в городе окончательно победили сторонники империи, которые заставили сдать Луку на милость победителя. Византийские войска вступили в город, видимо, в ноябре или в самом начале декабре 553 г.[598]

Таким образом, мы видим, что взятие Луки византийскими войсками произошло при прямой поддержке союзников империи из числа местной знати, деятельно помогавших Нарсесу склонить население города к капитуляции. Население Луки принуждено было признать власть императора. Однако условия капитуляции города были не слишком суровы. Это объяснялось тем, что для Нарсеса в то время главным было как можно скорее развязать себе руки для отпора натиску франков. Поэтому для ускорения сдачи города он согласился пощадить население Луки и милостиво обойтись с ее защитниками.

В завоеванном городе был оставлен сильный гарнизон, под командованием способного военачальника, бывшего стратига Мёзии — Бона. На Бона была возложена задача охранять Луку и тщательно наблюдать за оставшимися в городе варварами, сурово карая их, если они нарушат заключенный с Нарсесом договор и вновь поднимут оружие против империи (Agath., I, 19).

Опасаясь в зимнее время продолжать военные действия против закаленных в суровом климате своей родины франков, Нарсес решил отправить византийские войска на зимние квартиры и возобновить войну лишь с наступлением весны следующего 554 года.

Подобное, крайне осторожное решение Нарсеса было вызвано серьезным беспокойством по поводу напряженного положения в византийских войсках, проявившегося, в частности, в описанных выше событиях в Фавенции. Очевидно, главнокомандующий не надеялся на боевой дух своих воинов и хотел выгадать время для поднятия дисциплины, отправив их на зимние квартиры. При этом он совершенно не пожелал посчитаться с тем, что это решение было крайне пагубно для населения Италии, ибо оно фактически отдавало на произвол полчищ франков и алеманнов всех сельских жителей, которые не могли найти убежища за стенами укреплений. Войска были расквартированы в городах и крепостях Средней Италии, а сам главнокомандующий со своей свитой, состоящей из 400 приближенных и телохранителей прибыл в Равенну. «И снова возвратился Нарсес в Равенну с великой победой», — пишет Агнелл, прославляя в своем труде подвиги наместника Италии (Agath., 79).

Оставшиеся до весны месяцы было решено использовать для подготовки генерального наступления против полчищ франков и алеманнов.