Читаем Италия и Византия в VI веке полностью

Прямым следствием народных восстаний в Равенне, Риме и Вероне явился приказ остготского правительства о запрещении всем римлянам иметь оружие, даже нож (Anon. Vales., XIV, 83). Можно предположить, что суровые санкции остготского правительства против католического населения Италии были введены не без влияния Евтариха, который, по словам Анонима Валезия, был ревностным арианином и врагом католической религии (Anon. Vales., XIV, 80). Народные волнения в Остготском государстве принимали столь опасные формы, что Теодорих даже отправил в 509/510 г. особое послание к римскому сенату, в котором с горечью писал: «Спокойствие государства потрясается недозволенными мятежами» (illicitis seditionibus civilitas turbabatur. — Cass. Var., I, 44.2). Народные волнения продолжались и в правление Аталариха, когда вспыхнуло восстание, явно носившее характер политического выступления против остготского правительства.

В послании Аталариха префекту Рима Сальвенцию от 533/534 г. говорится, что остготское правительство узнало из донесения папы Иоанна и других «первенствующих» лиц о фактах, когда некоторые римляне по одному только подозрению в мятеже (sola suspicione seditionis) подвергаются длительному тюремному заключению, что вызвало большое недовольство населения всего государства. Арестованных не освобождают по амнистии, связанной с праздничными днями, а также не отпускают на поруки, даже в случае поручительства уважаемых лиц. При этом заключенные часто подвергаются пыткам и различным мучениям, не будучи уличены на суде в совершении преступления (Cass. Var., IX, 17.2). Правительство Аталариха, по-видимому, опасаясь новой вспышки недовольства народных масс, принуждено было пойти на некоторые уступки и предписать префекту города освободить незаконно арестованных граждан, а заподозренных лиц отпустить на поруки, в случае наличия поручителей. Более того, если освобожденные были уверены в том, что они подвергались пыткам невинно, то им разрешалось подавать жалобы и требовать от судей возмещения за причиненный им ущерб (Cass. Var., IX, 17.3).

В Остготском королевстве нередки были волнения народных масс, связанные с религиозной борьбой. Несмотря на политику веротерпимости, столь прославленную некоторыми его современниками (Anon. Vales., XII, 60)[330], Теодорих беспощадно расправлялся с язычниками и еретиками, жестокими мерами пресекая антицерковные выступления. Фактически остготское правительство проводило политику веротерпимости главным образом по отношению к католикам, в целях поддержания мирных отношений с католическим духовенством и из опасения восстановить против себя большинство населения Италии.

Что же касается проявлений свободомыслия и оппозиции церкви, то они подвергались жестоким преследованиям в королевстве остготов. Так, в эдикте Теодориха имеется специальное постановление, направленное против возрождения языческих верований. Согласно этому предписанию, всем, уличенным в совершении языческих обрядов, связанных с заклинаниями и гаданиями, грозила смертная казнь (E. Theod., 108)[331].

При Теодорихе и особенно при его преемниках, когда в Италии с большой силой разгорелась религиозная борьба, различные группы духовенства и сенаторской аристократии нередко использовали недовольство народных масс для организации выступлений, против своих идейных и политических противников. Примером этому могут служить частые народные волнения, связанные с выборами и отрешением от сана римских пап. П. Кудрявцев особо подчеркивает, что выборы пап почти всегда сопровождались народными волнениями[332].

Особенно сильные волнения в Риме произошли при выборах преемника папы Анастасия II. Часть духовенства и сената при поддержке народа стояла за избрание Симмаха, родом римлянина; другая — за Лаврентия. Теодорих выступал миротворцем и стремился примирить враждующие партии. Избран был Лаврентий, но уже через четыре года поднялось новое восстание с требованием отрешить и изгнать этого папу, неугодного населению Рима[333]. Не прекращались волнения из-за выборов и отрешения римских пап и при преемниках короля Теодориха.

Все это свидетельствует об участии широких народных масс в политической и религиозной борьбе, развертывавшейся обычно в Риме в связи с переменой правителей на папском престоле.

В VI в. в Италии, по-видимому, уже росла оппозиция господствующей церкви, вызванная насилиями и злоупотреблениями духовенства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука