Италия и Византия в VI веке

К этому следует прибавить и распри между партиями из-за мест в цирке и театре. Для искоренения мятежного духа приверженцев борющихся партий остготское правительство приказывало, чтобы впредь мимы обеих партий показывали свое искусство народу лишь в заранее установленных местах, по усмотрению префекта города (Cass. Var., I, 31.3). Быть может, это делалось с целью лучшего обеспечения охраны порядка во время театральных представлений. Мим Гелладий, выступавший в качестве посредника между партиями, должен устранить все распри и споры партий из-за мест в цирке во время зрелищ. Поклонники Гелладия могут смотреть представление с тех мест, с каких они захотят. Гелладий же обязан не проявлять пристрастия ни к той, ни к другой партии. Если народ будет высказывать сочувствие одной партии, пусть он выражает свои чувства в дозволенных формах, в противном же случае нарушители спокойствия будут сурово наказаны (Cass. Var., I, 33.3–4).

Столкновения в цирке из распрей между партиями часто перерастали в народные волнения социального характера. При этом они иногда сопровождались кровавыми эксцессами. Так, в послании Теодориха римскому сенату от 507/511 г. упоминается о жалобах населения Рима на тяжкие эксцессы, происходящие во время представлений в цирке. В этих жалобах говорилось, что вооруженные рабы сенаторов по приказанию своих господ нападают на невинных и убивают свободнорожденных и знатных людей: «Поправ законы, вызывая отчаяние, неистовство вооруженных рабов (servilis furor armatus) преследует невинных» (Cass. Var., I, 30.1).

Правительство убеждало сенаторов сдерживать своих рабов: «Не позволяйте же, — говорится в рескрипте, — чтобы ваши рабы совершали против граждан действия, которые отныне и по отношению к врагам должны вызывать осуждение» (Cass. Var., I, 30.5).

Под непосредственным давлением народных масс правительство Теодориха издало предписание, обязав сенаторов выдавать властям своих рабов, совершивших убийства, для предания виновных наказанию, установленному законом. Если хозяин не захочет выдать раба, он обязан уплатить штраф в казну в размере 10 либр золота и, кроме того, ему грозит королевская немилость, что, как подчеркивает составитель указа, значительно тяжелее штрафа (Cass. Var., I, 30.2).

Однако остготское правительство в угоду своему временному союзнику — римской аристократии и вместе с тем не желая раздражать влиятельных сенаторов изданием подобного предписания, одновременно включило в рескрипт строгие санкции против «мятежников» из народа, оскорбляющих сенаторов во время представления в цирке. Если сенатору было нанесено кем-либо оскорбление во время цирковых зрелищ, он должен искать защиты у префекта города и требовать наказания виновных согласно предписаниям законов, а не прибегать к самочинной расправе с ними при помощи своих рабов. Остготский король угрожал беспощадными карами тем, кто осмелится оскорбить представителя сенаторского сословия. Суду подлежали все свободные лица, виновные в оскорблении римских сенаторов (Cass. Var., I, 30.4–5).

В других посланиях и рескриптах остготского правительства прямо говорится о жестоких оскорблениях, наносимых «толпой» знатным сенаторам в цирке. Во время волнений в цирке народный гнев зачастую обрушивался на знатных патрициев и сенаторов, которые подвергались оскорблениям и угрозам.

В послании Теодориха римскому народу предписывается следующее: «Этим эдиктом мы постановляем, чтобы тот, чей беззаконный голос нанесет жестокие оскорбления кому-либо из сенаторов, был предан суду городского префекта и после расследования его преступления получил установленный законом приговор»[328].

В послании Теодориха префекту Рима Агапиту от 507/509 гг. особо подчеркивается, что первейшей обязанностью префекта города является поддержание мира и спокойствия граждан и, в частности, устранение всех причин, которые могут вызвать народные «мятежи» во время цирковых представлений (Cass. Var., I, 32.1).

В этом же послании остготское правительство с большой настойчивостью вновь и вновь повторяет свои предписания и требует от префекта Рима строго наблюдать за тем, чтобы в случае нанесения несправедливой обиды сенатору тотчас «болтливое безрассудство было наказано по всей суровости законов». Одновременно в этом же послании вновь повторяется и предписание о наказании штрафом сенатора за убийство свободного гражданина (Cass. Var., I, 32.2).