В начале 1859 года общественное мнение Европы единодушно обвиняло Австрию и с ужасом ждало катастрофу, сценой для которой должна была стать преимущественно Италия, с судьбой которой были связаны интересы почти всей Европы.
Австрийцы сформировали целую систему полицейского сыска, наушничества, доносов, цензурного гнета и бюрократического мракобесия – уродливую и унизительную субкультуру. Неудивительно, что этот безжалостный и мрачный обскурантизм вызывал резко негативное отношение со стороны итальянцев, и число тех, кто мечтал о свободе и npoгpecce, царивших в остальной Европе, неуклонно росло.
Даже такой приверженец австрийской политики, как премьер-министр Великобритании Эдуард Смит-Стэнли, граф Дерби, отозвался о ее политике как о деле преступном, ответственность за которое лежит на ней одной. Но что такого преступного совершила Австрия? Пусть факты говорят самим за себя.
Взаимоотношения Австрии, Сардинии и Франции к концу февраля 1859 года серьезно изменились и приняли характер в действительности угрожающий. Слова Наполеона III, обращенные к австрийскому посланнику фон Гюбнеру во время новогодней аудиенции, показали Европе, что между Францией и Австрией более не существует дружественных отношений. Обвинения и угрозы наполняли газетные страницы обеих держав, и очень скоро Австрия первая от слов перешла к делу. Она первая начала готовиться к войне и, наводнив Ломбардию войсками, объявила в этой провинции военное положение. Франция тоже, в свою очередь, не задумываясь, начала концентрировать свои войска у пьемонтской границы.
Этим явным раздором воспользовался король Сардинского королевства (Пьемонта) Виктор Эммануил II, видевший решительную минуту для осуществления необходимой борьбы Сардинии с Австрией. А так как давнишняя дружба Пьемонта и Франции была незадолго до этого скреплена родством (браком принца Наполеона по прозвищу Плон-Плон, второго сына Жерома Бонапарта, с принцессой Клотильдой Савойской, дочерью короля Виктора Эммануила), то договор о союзе Франции и Сардинии против Австрии не замедлил сделаться известным Европе.
Дипломатия, видя грозившую спокойствию Европы опасность, принимала меры к потушению только что зародившегося огня. Прежде всех Англия, а за нею Россия и Пруссия старались склонить враждующих к взаимным уступкам, но все тщетно.
При этом Наполеон III предложил России следующее: при наступлении войны Россия разрывает с Австрией дипломатические отношения и сосредотачивает на границе с нею 150-тысячную армию, дает согласие на присоединение к Франции Савойи и Ниццы, на образование в Северной Италии государства с населением приблизительно в 10 миллионов жителей и не откажет, в случае провозглашения независимой Венгрии, в ее признании. Если петербургский кабинет пойдет дальше и вступит в войну, ему в награду будет предложена Галиция. И тогда Париж при заключении мира обещал поддержку в изменении тягостных для России условий Парижского мирного договора 1856 года.
Как видим, Наполеон III затевал большую войну и предлагал России «прицепиться к его колеснице» и способствовать его утверждению в роли европейского гегемона.
20 июля 1858 года в городе Пломбьер Наполеон III и премьер-министр Сардинского королевства граф ди Кавур заключили тайное соглашение, в силу которого Франция обязалась содействовать отторжению от Австрии Ломбардии и присоединению ее к Сардинии, которая, в свою очередь, обещала вознаградить Францию уступкой ей Ниццы и Савойи.
По сути, Наполеон III хотел создать всесильную коалицию, состоявшую из Франции, России (на окраинах) и Пруссии с германскими государствами (в центре). Англия тогда потеряла бы всякое значение, при условии, конечно, что Франция, Россия и Пруссия действовали бы дружно и стремились бы к одной и той же цели.
Со своей стороны, Лондон хлопотал о примирении Пруссии с Австрией и о заключении между ними союза, к которому присоединилась бы и Англия с целью противодействовать единению России и Франции.
Короче говоря, Наполеон III сыпал грозные заявления, а Австрия вела приготовления к войне. При этом император французов объявил Европе, что он идет против Австрии – за Италию, за ее «угнетенную свободу», и все «друзья прогресса» благословляли подобные планы.
Переговоры между тем не принесли желаемого успеха, и оба императорских правительства объявили друг другу войну.
Начало войны