Юбилейное Вече

…В одно из множества лихих лет, под ещё робкими лучами восходящего солнца, на поле у двух рек, большой и малой, наперерез ордынским всадникам встали русские пешие дружины. Отвыкшие от организованного сопротивления монгольские воины не решаются вступить в рискованное сражение. Осмысленно начавшие сопротивление русичи понимают – они не вполне готовы к победной битве. Противники напряжённо всматриваются друг в друга. Обидными словами не обмениваются. Не раздражают понапрасну друг друга, не возбуждают себя не ко времени.

Первыми с предложением переговоров выступили ордынцы. Предложение было обычным по тем временам, но монголы им давненько не пользовались: «Давайте выставим по воину с каждой стороны, и пусть они в поединке сразятся».

Воеводы посовещались и в полном согласии решили предложение ордынцев принять. Богатырь и батыр в доспехах съехались на мощных конях у места будущего единоборства, погрозили друг другу копьями и разъехались.

Поединку отвели три дня. Если ранее победитель не определится. В первый день биться порешили на мечах. Во второй – копьями и топорами. В третий день, если в первые два соперники живыми останутся, борьба пойдёт кулачная, до опрокидывания наземь.

Первые два дня поединка результата не дали. Богатырь и батыр были одинаково могучи и равно умелы. Лопались шлемы, рвались кольчуги, тупились мечи, ломались копья, рассыпались в осколки топоры. А соперники оставались целы, полны сил и надежд на победу. Почтение к ним в войсках росло с каждым днём. И противники с уважением отзывались друг о друге.

Третий день поединка начинался тихим и солнечным. Только вдали, у самого горизонта, созревали грозовые тучи. Борцы сошлись без воинских доспехов. В портках лёгких и рубахах холщовых. Длинные волосы православного богатыря повязаны у лба лентою. На лоб коротко стриженной головы батыра низко надвинута шапочка правоверного. Соперники закружили друг перед другом. Всматриваются в доспехами не прикрытые тела. Уже не только уважение в их пристальных взглядах, рождается неизъяснимое. Неясные чувства овладели ими, и это толкнуло их в объятия. Стальными обручами могучих рук обжали они плечи друг друга. Груди взорвались. В надрывы вырвались алые сердца. И в тот же миг неистовый женский стон прорвался со стороны дружины новых ополченцев, прибывших за миг пред этим на поле брани. Борцы ещё стояли, сжав друг друга в объятиях, а Мария, отбрасывая меч и срывая кольчугу, уже летела к ним с ничему не подобной мольбой: «Сыны, остановитесь, вы братья родимые!..»

Не разжимая смертельных объятий, оберегая друг друга в кончине, братья опускались на истоптанную ими твердь поединка. Ветерок вздыбил их волосы, оголил лбы. На обоих – родимые пятна. Розовые, округлые. В младенчестве исцелованные матерью, обласканные отцовскими руками. Сквозь клочья рубах проступили мышцы единой природой изваянных тел. Разнились лишь цветом загара…

Мария подлетела к сыновьям, когда они заботливо уложили друг друга на зелёную травушку-муравушку родимой земли. Крика из уст матери уже не было. Все шумы окрест исчезли. Появился невиданный свет. Ярче солнца светилась материнская любовь. Сердце вырвалось из груди матери и устремилось ввысь, догоняя сердца сыновей. Это видели все…

…Через время, пока ни с каким не сопоставимое, на поле, там, где Непрядва впадает в Дон, встретились могучие, с одной стороны, святой жертвенностью, с другой – корыстью и властолюбием, воины. Русские – с великим князем владимирским и московским Дмитрием Ивановичем во главе. Монголы – под водительством дерзкого Мамая. Настала суровая осень судьбоносного 1380 года. Перед тем великий князь получил благословение преподобного Сергия Радонежского: «Господь Бог да будет твой помощник и заступник: Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя!»

Сражение было беспримерно жестоким. Поражение ордынцев – сокрушительным. Победа Руси – безоговорочной. Великий князь Дмитрий удостоился прозвания Донской; его ближайший соратник и двоюродный брат, князь Владимир Андреевич Серпуховской, получил два прозвания: Донской и Храбрый. В битве участвовало множество славных воинов, посланцев почти всех русских земель, и двадцать три великолепных князя, в том числе литовские Андрей и Дмитрий Ольгердовичи со своими полками.

Начался рост юной Москвы. Через её сожжение. Через её воскресение. Началось крушение замшелой Орды. К сожалению, ещё очень и очень долгое. Впереди были десятилетия гнёта, взаимной ненависти, вражды, взаимопомощи, братания, ассимиляции. Но народ после куликовской победы стал сопротивляться игу активнее и организованнее. Князья тоже. Однако не все. Многим из них, в ущерб интересам русских земель, было весьма уютно в ордынской неволе. Орду, разлагаемую к тому времени внутренними раздорами, поведение демонических русских князей вполне устраивало. Возможно, это стало одной из причин посткуликовского столетья ордынского ига. Над народом-тружеником, над народом-воином, над светлыми князьями.