Юбилейное Вече

Кто из известных вождей был более значим для страны после Ленина – Троцкий, Сталин, кто-то другой?.. Недолго порассуждав, и здесь Вече нашло общее мнение. Все они легионеры не единой, но одной революционной когорты. Возлемарксистской. Окололенинской. Суть власти, методы руководства, результаты правления Сталина общеизвестны. Всё многомерно, многогранно, многолико, в жёстко очерченных контрастных цветах. При этом в кратчайшие по историческим меркам сроки сотворены идеологическое единство и оборонная мощь Союза Советских Социалистических Республик, обеспечившие разгром агрессивной мощи идейно раздробленной Западной Европы под эгидой нацистской Германии; сотворены духовный всплеск победившего народа и экономическая мощь страны, способные восстановить разрушенную и разграбленную фашистской нечестью послевоенную страну, обеспечить мирную жизнь советского народа до его «беловежского» членения. При Сталине народом сотворён ядерный щит страны, способный оберечь отечество даже после его беспрецедентного погрома во времена первопрезидентского правления. Но самый точный ответ на вопрос: «Кто он, Сталин?» – дать может только кровь, что течёт и теперь, спустя десятилетия, по капиллярам российских сердец, брызжет в российские души, плещет в серых извилинах российских мозгов… Троцкий был экстремистски эмоционален, к тому же ненавидел Россию, презирал народ и был всецело предан толстосумам мира своего времени. Потому и по другим причинам мог бы кратно умножить число чёрно-багровых деяний постреволюционной и последующих эпох. Что сделал бы полезного, кроме того, что сделал, определять нет смысла.

Заговорили о Горбачёве. Когда бы ему, точнее, некоторыми чертами ему подобному, непременно вкупе с чертами мудрейших творцов созидательных для народа идей и волевых, оберегающих державу правителей, можно было возглавить страну? Точек зрения оказалось немало. Но не альтернативных. Сблизив их, на Вече решили: интегрированный «Он», увы, ещё не явился; неинтегрированный стал генсеком не вовремя. «Ему» возможно было явиться после Хрущёва. Но не сразу. После Брежнева. Но задолго до афганской войны…

Почему во времени Брежнева? Потому что Брежневых было два. При первом страна зрела в спокойствии и развивалась в устойчивости, при втором сгибалась в чуждой войне и дряхлела в орденоносном маразме.

Были ли альтернативы поступкам руководителей страны в двадцатом веке? После недолгих, но бурных поисков ответа Вече и в этом пришло к общему мнению. Пожалуй, были! Не многие, но, пожалуй, были. В чём причины столь «неточного» пути? В сути коммунизма, выбранного целью пути, в условиях того времени, в личных качествах руководителей страны?

Мудрецы быстро согласились с тем, что и внутренние, и внешние условия решающим образом формировали пути страны в двадцатом веке, впрочем, как и в других, но направление, по которому шла страна, в значительной мере зависело от нравов того времени и помыслов руководства всех уровней. И какова роль коммунистической идеи в этом выборе? Невелика, с этим Вече согласилось почти одновременно и в основном единогласно. В известной мере христианская суть коммунизма, но, к сожалению, без духовной составляющей была почти весь двадцатый век лишь сказочной приманкой для народа и своеобразным психотропным оружием в руках его руководителей. Коммунизм Россия никогда не строила. Она его даже не проектировала. Она о нём лишь мечтала. Эта мечта вела по жизни многие поколения. Интуитивно, но непреклонно. В силу генома светлых народных надежд на всеобщее благоденствие, равенство и справедливость.

Соучредители Руси, отметив реалистичность мнений большинства участников Веча по поводу властелинов двадцатого века, задались вопросом: а что в это время происходило с народом?

Посол Истории понимает: чтобы дать полный ответ на этот важнейший вопрос, понадобятся бесконечные гектары писчей бумаги и неисчислимые миллионы посланцев истории. Потому поведал лишь о некоторых антропологических итогах войн, революций, реформ и, конечно, того, что им предшествовало и за ними последовало: