Юбилейное Вече

– Весь цивилизованный мир считает, в том же убеждён и я на собственном опыте, – реформами нельзя вообще, тем более поспешно, резко и потому особо болезненно, отрывать народ от его традиционной культуры, от устоявшихся норм морали. Это делает простого человека лёгкой добычей авантюристов. Спешка с директивной массовой приватизацией государственной собственности, созданной народом, так же вредна и опасна, как и с декретной массовой национализацией честной частной собственности. Однако реальную и сплошную национализацию возможно осуществить одним росчерком пера – декретом, указом, законом. Но массовую и справедливую приватизацию таким образом претворить в жизнь невозможно. Необходима сложная подготовка общества. В этом убеждён даже убеждённейший рыночник, известный американский политик и русофоб Збигнев Бжезинский. Анализируя приватизацию в постсоциалистических странах, он с иронией и злорадством отмечает: «…Существуют рецепты, как делать омлеты из яиц, но нет рецептов, как сделать яйца из омлета». К этому мнению, – вздохнул Витте, – я бы добавил следующее, российским двадцатым веком порождённое. Пока в нашей стране будут проходить процессы восстановления разбитых яиц, омлетом угощаться будут не те, кто кур выращивал, и не те, кто этому способствовал, а те, кто кур воровал, числясь по службе их охранниками, да ещё так называемые гаранты справедливости, с надеждой народом избранные.

Насупив брови, заговорил Пётр Алексеевич:

– Перед Россией – опыт реформ в большом мире, на Западе и на Востоке, более чем двадцатилетний опыт предельно обдуманной точечной приватизации в социалистическом Китае, положительный и отрицательный опыт приватизации в постсоциалистических странах Европы. Как поступить с накопленным в других странах опытом? Конечно, отсечь все его негативы, учесть всё лучшее в нём и, вдумчиво, системно экспериментируя, трансформируя к условиям России, внедрить в экономику страны. Не забывая ни на минуту, что приватизация не самоцель. Она нужна всего-то как одна из известных, не всегда значимая, но в определённой мере целесообразная составляющая социально-экономических реформ. Несомненно, оптимально интегрированная с государственными приоритетами и народными интересами…

Что же выбрали наши реформаторы? Выбрали путь директивной, ускоренной, безымянной чековой приватизации. Вспомним мировой опыт, наши предыдущие рассуждения, и станет очевидным: все негативы опыта народов успешно учтены, ещё успешней учтены все негативы отечественного опыта, в том числе моего, и весь этот интегрированный негативный опыт стали внедрять в экономику, да что там в экономику, – в жизнь нашей страны. Судя по первым результатам, так же успешно. Для кого?..

Участники юбилейного форума пытливо всматриваются в особо успешных пользователей реформ страны… Их оказалось – крохи, большинство из них на виду, иные по въедливой партийной привычке по сию пору плутают в теневом подполье…

Посол Истории для иллюстрации ответов на гневный вопрос великого императора выделил из этих видных и теневых нескольких, совсем уж несравненно в земном мире добычливых…

…Бронированный люк мягко вгнездился в многослойный проём подземного бункера, едва слышно щёлкнуло множество электронных замков. Прислуга у проёма стоит не шелохнувшись. А за затворённым люком началась своеобразная жизнь… Прилив вдохновения, любование, возбуждение, удовлетворение…

Посещение бункера Осиновский-Вороновский, вице-президент концерна «Де-Мон», базовой структуры холдинга «ГеЧ-СвораС, при рождении наделённый иноземными повитухами псевдонимом ЛибеР, народом названный реальным отчеством Русофобович», всегда начинает с осмотра картин. Это стало его ритуалом. Их немного. Но все великолепны. При разнообразии сюжетов, заметно единство их замысла: в жизни побеждает сильнейший. Мускулами, хитростью, умом; если этого недостаёт, то стайностью и вероломством.

Остановился у недавнего приобретения. Полноводная река изображена изнутри, из глуби. Сквозь колышущуюся толщу воды проглядывает солнце. Отсюда оно неярко и всё же прекрасно. В самом туманном месте в тот миг, который уловил художник, подводная тень неподвижна. В ней застыли силуэты стаи пираний. У тени – рыба. Светлая. Большая. Несравненно больше тени. Отчётливы могучие плавники и великий хвост. По тому, как разорвано тело, как растерзаны жабры, очевидно: она в агонии. Вокруг её головы – серые буруны пираний, туманное продолжение силуэтов мелких существ, выжидающих свой черёд в грязеподобной тени.

Хозяин бункера умиляется искусству художника. Вода настоящая, дотронься – палец намокнет. Грязеподобная тень реалистичней всех грязей. Пираньи – живее всех живых. Всё правдиво, особенно то, как стая мелких хищников обгладывает большую, но побеждённую рыбу.