Иудея Христа. Рождение новой веры

Первые христиане в Иудее считали своей главной задачей проповедь об Иисусе среди собственного народа. Несколько иначе смотрели на это назореи из еврейской диаспоры в эллинистических странах. Они жили в окружении язычников и считали своим долгом проповедовать о Христе не только иудеям, но и тем грекам и римлянам, которые проявляли интерес к еврейскому монотеизму. Таких тогда было немало. Но стоило ли заниматься миссионерством среди неевреев? Если назореи Иудеи относились к этой идее в целом отрицательно, то евреи-христиане из диаспоры явно поддерживали ее. Сам Иисус проповедовал только среди собственного, иудейского народа. Правда, Евангелия упоминают о Его визите в поселение иноплеменников на северо-восточном берегу озера Кинерет (Галилейского моря) в «страну Гадаринскую». Однако попытка Иисуса начать там проповедь среди неевреев окончилась неудачно. Несмотря на то что Он на их глазах исцелил душевнобольного человека, местные жители попросили Христа отойти «от пределов их» (Мк. 5: 1—17). С точки зрения язычников, Иисус был только иудейским пророком и должен был проповедовать среди Своего народа. Да и Сам Иисус, как свидетельствуют Евангелия, предпочитал обращаться лишь к иудеям. Например, когда «сирофиникиянка», язычница из Южного Ливана, попросила Его изгнать беса из ее дочери, Христос дал весьма знаменательный ответ: «…дай прежде всего насытиться детям (иудеям. – И.Л.); ибо не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (язычникам. – И.Л.). Однако и язычница возразила не менее примечательно: «Так, Господи, но и псы под столом едят крохи у детей». Иисус по достоинству оценил эти слова и исцелил дочь иноплеменницы (Мк. 7: 25–28). Этот евангельский эпизод фактически поощрял иудеев на проповедь о Христе среди «почитающих» или «боящихся Бога», то есть тех язычников, кто соблюдал законы иудаизма и посещал синагоги. От иудеев их отличало только то, что они родились неевреями и не прошли обрезания. Как известно, Лука, автор «Деяний» и одного из Евангелий, происходил именно из таких «боящихся Бога» язычников. Чтобы показать, насколько важно приобщение неевреев к Христу, Лука сделал особый акцент на том, что это угодно самому Господу. Он подробно останавливается на следующем видении Петра: «…и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь». Однако апостол Петр, будучи правоверным евреем, отказался есть некошерное: «… нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды, – и сосуд опять поднялся на небо» (Деян. 10: 11–16). Этим видением автор «Деяний» дал ясно понять, что не только иудеи могут быть христианами, но и язычники, тем более если они уверовали в Господа. Лука вкладывает в уста Петра следующие слова, призывающие к новому отношению к иноплеменникам: «Вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтоб я не почитал ни одного человека скверным или нечистым» (Деян. 10: 28). В данном случае речь шла о римском центурионе (сотнике) по имени Корнилий, который принадлежал к «почитающим Бога» и был известен как «муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом Иудейским» (Деян. 10: 22). Примечательна реакция Петра на желание Корнилия креститься и стать последователем Христа: «…Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему… Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святого Духа?» (Деян. 10: 34–35,47). Таким образом, апостол принял важное решение, что неевреи, желавшие креститься, не обязаны проходить обряд обрезания. Правда, это касалось тогда только тех иноплеменников, кто еще раньше принял еврейский монотеизм и соблюдал законы иудаизма, то есть «боящихся Бога». Позиция Петра была необычайно важна, ведь он являлся не только руководителем христианской общины, но и первым по значению апостолом, выбранным Самим Христом. И несмотря на это, крещение необрезанных неевреев вызвало тогда недовольство других апостолов и членов общины. «Ты ходил к людям необрезанным и ел с ними», – упрекали его. На что Петр возражал: «…если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу?» Впрочем, конфликта не произошло, ведь приобщение к христианству касалось не какого-то язычника, а римлянина, который давно принял иудейский монотеизм и был «одобряем» иудеями. Включение в христианскую общину подобных неевреев не вызывало серьезных возражений, поэтому недовольные «успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь» (Деян. 11: 18). Ученики Иисуса считали христианскую общину неотъемлемой частью иудейского общества, а христианское учение – одним из течений иудаизма. С их точки зрения, любой потенциальный кандидат в христиане должен был сначала принять иудаизм, исполнять все его законы и предписания и лишь после этого пройти крещение. Одним словом, не пройдя обрезания и не став евреем, нельзя было и креститься, ибо крещение в воде рассматривалось как один из ритуалов иудаизма. Случай Корнилия был первым прецедентом, когда иноплеменнику позволили креститься, не проходя обряда обрезания. Но это произошло по настоянию самого апостола Петра и не изменило негативного отношения христианской общины к миссионерству среди язычников. В то время даже радикально настроенные назореи, «рассеявшиеся» после казни Стефана, никому не проповедовали об Иисусе, кроме как иудеям (Деян. 11: 19).