Иудея Христа. Рождение новой веры

Однако Петр не был первым, кто начал проповедовать среди неиудеев. Вероятно, самым первым стал Филипп, который обратил свое внимание на самаритян, живших в центральной Палестине. Самаритяне сложились как отдельный этнос после разрушения Самарии (столицы Израильского царства) в 722 г. до н. э., когда ассирийские завоеватели увели оттуда часть израильтян в Месопотамию, а на их место привели жителей месопотамских и сирийских городов. Пришельцы быстро слились с оставшимися там израильтянами и усвоили их культуру и религию. Несмотря на это, иудеи не только не признали самаритян в качестве наследников северных древнееврейских племен, но и не допускали их паломников в Иерусалимский Храм. Так возникла многовековая вражда между двумя частями одного и того же народа.

В те времена кратчайший путь из Галилеи в Иерусалим пролегал через земли самаритян, и Иисус со Своими учениками не раз проходил через их поселения, однако среди них не проповедовал. Первым, кто решился поведать самаритянам о Христе, оказался Филипп. Правда, это был не один из двенадцати учеников Иисуса, а его тезка, бывший помощник Стефана, первого христианского мученика, занимавшегося распределением помощи нуждающимся. Филипп относился к «радикалам» среди назореев и вместе с ними «рассеялся» после казни Стефана. Но в отличие от своих товарищей, которые отправились в Финикию, на Кипр и Антиохию, чтобы проповедовать там об Иисусе местным иудеям, Филипп обратился к самаритянам. «Деяния» не называют имени города, где проповедовал Филипп, но, очевидно, его миссионерская деятельность была столь успешна, что туда прибыли Петр и Иоанн, чтобы самаритяне «приняли Духа Святого: ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса» (Деян. 8: 15–16). Очевидно, лишь ученики самого Христа имели право «возлагать руки» на крещеных, чтобы те «приняли Духа Святого». Но крещение самаритян не представляло такой проблемы, как крещение язычников: ведь религия самаритян являлась всего лишь разновидностью иудаизма, и они, подобно иудеям, точно так же практиковали обрезание.

Вообще назорей Филипп, родом из Кесарии, оказался прирожденным миссионером: помимо самаритян ему удалось крестить даже одного из высших сановников эфиопского царского двора, который еще раньше приобщился к иудейскому монотеизму. Дальнейшая судьба Филиппа, согласно церковной традиции, привела его в Малую Азию. В христианской литературе его часто путали с другим Филиппом, учеником Христа, рыбаком из Галилеи, который тоже, согласно отцам церкви, завершил свой жизненный путь в Малой Азии. Но в отличие от последнего, Филипп из Кесарии был хорошо образован, прекрасно владел греческим языком, являлся опытным и успешным миссионером и, скорее всего, это он, а не ученик Иисуса, закончил свои дни в грекоязычной Фригии. Именно Филипп из Кесарии принимал у себя дома апостолов Павла и Луку, когда они возвращались в Иерусалим из последней миссионерской поездки, и это у него было четыре дочери-пророчицы (Деян. 21: 8–9). Возможно, Папий Иерапольский, утверждая, что он знал дочерей Филиппа, ошибался, принимая его за ученика Христа. Не случайно Папий подвергался суровой критике со стороны Евсевия Кесарийского за свои ошибки и наивность.

Самые первые опыты миссионерства Петра и Филиппа среди неиудеев касались либо самаритян, либо «боящихся Бога», то есть тех, кто давно уже жил по законам еврейского монотеизма. До подлинных язычников проповедь первых христиан еще не доходила. На этом начальном этапе своего развития христианская община состояла исключительно из евреев и проповедовала тоже только среди евреев. С точки зрения первых христиан, чтобы принять Иисуса, нужно было отказаться от идолопоклонства и познать истинного Бога, который был открыт тогда лишь иудеям. Но, чтобы прийти к Господу, следовало стать частью тех, кому Он открылся, то есть приобщиться к иудаизму со всеми его законами, традициями и ритуалами. Такого мнения придерживались все без исключения апостолы – ученики Иисуса. Только Павел, примкнув к христианам, радикально изменил отношение к язычникам и к пути их приобщения к Иисусу. Но главные баталии по поводу включения неевреев в христианские общины были еще впереди.

Новое отношение к язычникам стало формироваться только в Антиохии, где находилась вторая после Иерусалима христианская община того времени. Именно там, в многонациональном городе, где евреи жили вместе с греками и сирийцами, впервые возникла идея проповеди об Иисусе среди неиудеев. Примечательно, что и само название верующих в Христа – «христиане» – появилось именно там и представляло собой греческий перевод с древнееврейского – «те, кто верит в Мессию». К мысли о христианском миссионерстве среди неевреев руководителей антиохийской общины подтолкнул тот факт, что иудеи в массе своей не спешили с крещением, и это было не случайно.

Почему большинство иудейского народа не признало Христа?