Иудейская война

4. Ночью Йоханан, не видя вокруг города римских часовых, улучил подходящее время и, взяв с собой не только собственных бойцов, но и множество мирных жителей с семьями, бежал в Иерусалим. На протяжении первых двадцати стадиев пути ему удавалось вести за собой толпу женщин и детей, хотя страх перед тюрьмой и смертью и гнал его вперед. Однако по мере его продвижения они оставались позади. Отставшие разражались душераздирающими стенаниями, ибо чем дальше каждый из них оказывался от своих близких, тем ближе представлялся ему враг. Думая, что преследователи уже рядом, они совершенно потеряли голову и оборачивались на звук шагов товарищей, словно это были шаги римлян. Многие сбились с пути, и, хотя они шли по большой дороге, не один был раздавлен в борьбе за то, чтобы пробиться в передние ряды. Горестная участь детей и женщин достойна жалости, и некоторые из них даже отваживались окликать своих мужей и близких, с воплями и плачем умоляя их подождать. Однако победило требование Йоханана, который громко призывал мужчин спасаться самим и искать убежища в таком месте, где они смогут отомстить римлянам за оставшихся позади, если те будут схвачены. Итак, поскольку каждый продвигался в меру собственных сил, колонна беженцев сильно растянулась.

5. Тит же с наступлением дня приблизился к стене с намерением заключить мир. Народ отворил перед ним ворота и вместе с семьями вышел ему навстречу, приветствуя его как благодетеля, избавившего город от гнета. Они рассказали ему о побеге Йоханана и умоляли пощадить их, наказав только оставшихся в городе мятежников. Отложив пока рассмотрение их просьб, Тит послал в погоню за Йохананом подразделение конницы, которому, однако, не удалось захватить его, так что он благополучно добрался до Иерусалима. Однако 6 тысяч человек из тех, кто вышел из города вместе с ним, было убито, и около трех тысяч женщин и детей захвачено и возвращено назад.

Тит был раздосадован тем, что ему не удалось немедленно покарать Йоханана за обман, однако множество убитых и взятых в плен служило некоторым утешением за совершенный промах. Итак, вступив в город под приветственные возгласы, он приказал воинам разобрать небольшой участок стены в знак того, что город взят. Против нарушителей спокойствия он использовал скорее угрозы, нежели наказание; ведь если бы он попытался найти тех, кто заслуживает наказания, многие из личной ненависти и взаимной вражды охотно оговорили бы невиновных, и потому предпочтительнее было оставить виновных в неизвестности и страхе, нежели погубить вместе с ними кого-то невинного. В самом деле, ведь из страха перед наказанием и из благодарности за прощение прошлых преступлений виновный еще может образумиться, однако ничто уже не возвратит к жизни безвинно казненного. Однако Тит обеспечил спокойствие в городе, поставив гарнизон, благодаря которому можно было держать в повиновении смутьянов и позволить свободно жить тем, кто желал мира. Так Галилея, закалив римлян в многих тяжких упражнениях перед грядущим наступлением на Иерусалим, была наконец полностью покорена.

III

1. С прибытием в Иерусалим Йоханана весь народ высыпал на улицы, и вокруг каждого из его товарищей по бегству собралась огромная толпа, жаждавшая известий о событиях вне города. Их еще тяжелое и прерывистое дыхание выдавало всю тяжесть перенесенного, однако, кичась даже в несчастье, они заявляли, что не бежали от римлян, но прибыли сюда чтобы вести с ними войну в более подходящих условиях. Они сказали, что безнадежно и бессмысленно было бы подвергать себя опасности в тщетной борьбе за Гуш-Халав и другие слабые и маленькие города, в то время как их оружие и силы должны послужить объединенной защите столицы. Затем они мимоходом упомянули о взятии Гуш-Халава, однако всем было очевидно, что отступление на самом деле является бегством. Когда же, наконец, стало известно о судьбе захваченных в плен, крайнее уныние охватило народ, видевший в этом безошибочное предзнаменование своей собственной судьбы. Однако участь захваченных по его вине людей нимало не смущала Йоханана, который расхаживал по городу и, возбуждая во всех и каждом ложные надежды, подбивал на войну против римлян. Он измышлял, что мощь римлян ослабла, и одновременно преувеличивал силы евреев и высмеивал невежество неопытных. «Даже если бы у римлян выросли крылья, — говорил он, — они все равно никогда не смогли бы одолеть стену Иерусалима после того, как столь жестоко пострадали при взятии галилейских селений и износили свои орудия на тамошних стенах».