Иудейская война

7. Повсюду, как и следовало ожидать, судьба благоприятствовала Веспасиану, и дела по большей части складывались в его пользу. Теперь у него возникла мысль, что он приближается к власти не без божественного вмешательства, что некая справедливая судьба вручает в его руки бразды правления над миром. Он вспомнил о различных предзнаменованиях, многократно предвещавших ему императорскую власть, но в особенности о словах Йосефа в то время, когда тот, еще при жизни Нерона, дерзнул обратиться к нему как к императору. Мысль о том, что этот человек все еще является его узником, повергала его в смущение, и потому он призвал Муциана и других своих военачальников и друзей и, распространившись сначала о предприимчивости Йосефа и о трудностях, причиненных им римлянам при Йодфате, перешел затем к описанию его предсказаний, тогда принятых им за порожденные страхом измышления, но впоследствии подтвержденных временем и всем ходом событий. «Не позор ли, — сказал он, — что человек, предсказавший мое возвышение и говоривший с гласа Божьего, до сих пор влачит участь пленника и заключен в оковы?» С этими словами он призвал Йосефа и приказал отпустить его на свободу. При виде вознаграждения, какого удостоился чужеземец, военачальники преисполнились блестящих надежд относительно своего собственного будущего, Тит же, стоявший подле отца, воскликнул: «По справедливости, отец, позор Йосефа должен быть снят вместе с его оковами — ведь если мы не развяжем его оковы, а разрубим их, это будет равносильно тому, что он никогда не терял свободы!» (Дело в том, что так принято освобождать тех, кто был заключен несправедливо.) Веспасиан согласился, и выступивший вперед человек топором рассек цепи Йосефа. Так в вознаграждение за свои прежние предсказания Йосеф был восстановлен в правах, и все сейчас верили в его способность предсказывать будущее.

XI

1. Закончив переговоры с посольствами и назначив по справедливости и в соответствии с заслугами наместников для каждого города, Веспасиан отбыл в Антиохию. Здесь он обсудил свой будущий образ действий и пришел к выводу, что целесообразнее заняться покорением Рима, нежели отправиться в Александрию, поскольку Александрия и без того уже принадлежала ему, Рим же под властью Вителлия был охвачен беспорядками. Потому он послал в Италию Муциана с большими силами конницы и пехоты; опасаясь пускаться в плавание в разгар зимы, Муциан повел войско сушей через Каппадокию и Фригию.

2. Тем временем Антоний Прим, взяв из Мисии, где он был наместником, Третий легион, быстро продвигался вперед с целью дать сражение Вителлию. Вителлий выслал против него большое войско под началом Цецины Алиена, на которого он полностью полагался ввиду его победы над Отоном. Цецина, поспешно выступив из Рима, сошелся с Антонием вблизи Кремоны, города на границе между Галлией и Италией. Однако при виде размеров и порядка сил противника он не отважился вступить в сражение, а поскольку отступление представлялось ему небезопасным, принял решение перейти на сторону противника. Собрав подчиненных ему центурионов и трибунов, он, изображая в мрачном свете положение Вителлия и преувеличивая силы Веспасиана, стал уговаривать их перейти к Антонию. «Один, — сказал он, — обладает только именем власти, тогда как другому принадлежит ее сила, так что лучше нам предупредить неизбежное и приноровиться к нему, поскольку же поражение наше неотвратимо, следует предупредить опасность, прибегнув к смекалке. Ведь Веспасиан и без нашей помощи в состоянии завладеть всем, что еще не находится в его власти, Вителлий же, даже с нами, не способен сохранить то, что имеет».

3. Ведя пространные речи подобного содержания, Цецина убедил их и вместе с войском перешел на сторону Антония. Однако в ту же ночь его воины внезапно переменили свое решение из страха перед тем, что пославший их воевать может в конце концов выйти победителем. Они выхватили мечи и бросились к Цецине с намерением убить его. И они наверняка осуществили бы свое намерение, если бы не трибуны, которые коленопреклоненно просили их не делать этого. Потому они не убили предателя, но связали его с намерением отослать к Вителлию. Однако когда об этом стало известно Приму, он немедленно поднял своих людей и при полном вооружении повел их против смутьянов. Те выстроились в боевом порядке и в течение некоторого времени выдерживали натиск, однако вскоре обратились вспять и бросились бежать к Кремоне. Однако Прим со своей конницей отрезал их от города, перед самой Кремоной окружил и истребил великое множество, а затем вместе с их остатками ворвался в город и отдал его на разграбление своим воинам. В этом деле погибло много иноземных купцов и много местных жителей, а также все войско Вителлия — всего 30 200 человек; из воинов же Мисийского легиона пало 4500 человек. Антоний освободил Цецину и послал его к Веспасиану известить о происшедшем — тот по прибытии был принят Веспасианом с такими неожиданными почестями, что они совершенно стерли позор его предательства.