Иудейская война

6. При помощи этих-то столь нечестивым образом сооруженных приспособлений он надеялся одолеть врагов, однако Бог свел на нет все его усилия, наслав на него римлян прежде, чем он успел выставить на своих башнях хотя бы одного человека. Ведь как раз к этому времени Тит, собрав часть своих сил, приказал остальным сойтись с ним под Иерусалимом, а сам выступил из Кесарии. За ним следовали те самые три легиона, которые еще прежде под началом его отца опустошили Иудею, а также Двенадцатый — этот легион однажды потерпел поражение под началом Цестия, но вообще отличался своей доблестью и теперь, хорошо помня о случившемся, рвался вперед, чтобы отомстить за поражение. Пятому легиону Тит приказал соединиться с ним, пройдя через Эммаус, Десятый же должен был подняться к Иерусалиму через Иерихон. Сам он двигался с остальными легионами в сопровождении еще более многочисленных союзных войск царей и множества сирийских наемников. Кроме того, поскольку часть людей из четырех пришедших с Титом легионов была отобрана Веспасианом и отправлена с Муцианом в Италию, этот недостаток восполнялся двумя тысячами отборных людей из александрийских войск и тремя тысячами воинов из гарнизонов на Евфрате. Вместе с Титом прибыл также его друг, человек испытанной преданности и ума, Тиберий Александр. Еще недавно он управлял Египтом, а теперь был сочтен достойным возглавить войска — такова награда за то, что он первым приветствовал появление нового императорского рода и со столь великолепной верностью связал свою судьбу с теми, чье будущее было еще столь неопределенно. Итак, он, обремененный годами и опытом, следовал за Титом в качестве советника в затруднительных обстоятельствах, могущих возникнуть в ходе войны.

II

1. Тит продвигался в глубь враждебной страны позади авангарда, составленного из царских войск и всех союзных соединений. За ними следовали прокладчики дорог и строители лагерей, за которыми под вооруженной охраной везли имущество военачальников. Далее двигался сам Тит в окружении своих копьеносцев и других отборных воинов и сопровождаемый конницей легионов. Сзади везли орудия, а за ними следовали трибуны и префекты когорт в сопровождении отборных воинов, за ними — Орел в окружении знамен и с трубачами впереди, за ними — основная колонна, растянувшаяся по шести человек в ряд. Далее везли обоз, за ним двигалась прислуга каждого легиона; наконец, позади всех шли наемники под защитой арьергарда. Ведя свои силы в образцовом, как принято у римлян, порядке, Тит быстро прошел через Самарию и вступил в Гофну, еще ранее взятую его отцом и сейчас занятую римскими гарнизонами. Он провел здесь ночь, а с рассветом выступил вперед и после дневного перехода разбил лагерь в лощине, издревле называемой евреями Терновой лощиной, неподалеку от селения Гиват-Шауль (что означает Холм Шауля), отстоящего от Иерусалима всего на тридцать стадиев. Отсюда он, взяв всего лишь 600 отборных всадников, прошел вперед, чтобы удостовериться в крепости стен города и настроении евреев и желая испытать, не будут ли они при виде его испуганы до такой степени, что сложат оружие еще до начала военных действий. Ведь он располагал достоверными сведениями, что находящийся под гнетом мятежников и разбойников народ жаждет мира и не поднимается на восстание только потому, что те сильнее его.

2. Все время, пока Тит двигался прямо по большой дороге, ведущей к городской стене, ни один человек не показался перед воротами. Однако когда он свернул с дороги и повел строй всадников наискось к башне Псефин, то у так называемых Женских башен, через ворота, что напротив Елениных могил, вдруг высыпало множество евреев. Они прорвались сквозь строй его конницы и, встав против тех, кто еще скакал по дороге, воспрепятствовали им соединиться с их свернувшими в сторону товарищами, отрезав таким образом Тита всего с горсткой людей. Тот не имел возможности пройти вперед, ибо вся земля от самой стены была изрыта канавами пригородных садов и изрезана поперечными стенками и множеством изгородей, но не мог и отступить к своим из-за многочисленности разделявшего их неприятеля. Более того, те, кто оставался на дороге, повернули вспять, так как большинство из них не подозревало об угрожавшей царю опасности: они думали, что он, как и они, повернул назад, и потому обратились в бегство.