Юг там, где солнце

Оно ещё тогда показалось мне странным. Мелкая, рутинная работёнка, с которой вполне мог справиться местный райотдел - но почему-то сигнал доходит прямо до Столичного Управления. И как это его местные сотрудники не отследили? Может, столь обленились в здешней глуши, что и почту не смотрят? Или... Или сигнал шёл не обычным путём? Но как? Уж не секретным ли кодом РТ-8? Чушь! В этой Тьмутаракани о нём, надо полагать, никто и не слышал. Уж во всяком случае, не бабка. Значит... Вот это уже интересно - следующее после бабки звено. Кому она доложила? А если доложила, получается, что здесь, в Барсове сидит глубоко запрятанный работник Управления? А чего ему тут делать? Тем более, людей и в Столице не хватает катастрофически, оно и понятно, ещё тогда, десять лет назад, Ватолин, легендарный Первый Смотритель, отказался от услуг бывших госбезовцев. Управление пришлось создавать практически на пустом месте. Людей без архиерейского благословения даже и не тестировали. Сейчас-то помягче, сейчас и Училище наше в год по триста лбов выплёскивает, и опыт какой-никакой образовался... Впрочем, те, первые годы я знаю лишь по рассказам начальника. А Сан Михалыч очень даже себе на уме мужик, если разобраться.

Ну что, пора от размышлений переходить к делу. А то еще утопает Кузьминична на какой-нибудь базар - и жди её полдня, жарься в невидимой духовке.

Я спрятал записную книжку, вложив туда и бумажку Никитича, поднялся со скамейки - ох, как это было неприятно, из прохладной тополиной тени - да на плюющееся издевательским огнём солнце.

Идти предстояло довольно далеко - во всяком случае, так выходило по дяди Фединой записке. Сперва до центра, потом через рынок - на Центральное шоссе, по нему до микрорайона Столбцы, а там уже и рукой подать до Малой Аллеи.

Вчера, во время слепого блуждания по Барсовским улицам, я более-менее уже представлял план города, и как дойти до центра, в общем-то знал.

Но жара... Нет, всё-таки я, согласно легенде, парнишка простой, почти что отдыхающий - а значит, рубашку долой, в сумку её, гадину, в сумку! Довольно с меня и майки. И ту бы скинул, но ведь бабки на лавочках шептаться станут. А лишний шёпот мне ни к чему.

Вот что хорошо было в этом городе - попадались местами ларьки с квасом. Странно, как я вчера их не приметил. Впрочем, наверное, к пяти часам их уже закрывают.

Путь до городского центра можно было бы измерять выпитыми стаканами. Иногда возникала у меня трезвая мысль - а ну как в городе с туалетами похуже, чем с ларьками? А дикие кусты могут в нужную минуту и не возникнуть. Что тогда? Да, трезвость была права. Но жажда тем не менее перетягивала канат.

Центр оказался довольно тихим и пустынным местом. Уж на что домик Никитича стоял на отшибе, но даже и на тамошних улицах люди встречались не в пример чаще. А тут - вымерло население, точно динозавры. Лишь изредка пронесётся на велике лопоухий пацан, прочапает куда-то бабка с неподъемного вида баулом, или пара-тройка помятых личностей не спеша проследует к магазину. А ведь суббота, между прочим, на работе никто не торчит. По огородам, что ли, расползлись? Воду на своём горбу таскают, бедолаги.

Я их очень даже неплохо понимал. В такую пору стоит лишь раз не полить посадки - и прощай овощи-фрукты. Ушла любовь, увяли помидоры. Сейчас это надлежало толковать буквально.

Вот и приземистое, вросшее в землю корнями здание городской управы. Чёрно-жёлтый флаг обвис на штыре унылой тряпкой, вот тебе и "Взвейся, державное знамя..." Тёмные прямоугольники окон подслеповато уставились на меня, словно недоумевая - чего этот, в майке, сюда припёрся? По какой такой казённой надобности?

Возле высокого крыльца отдыхали несколько пропылённых машин и грязно-серая, с едва заметными подпалинами рыжая дворняга. Смотрела она грустно. "Всё равно ведь ничего не дашь," - написано было на её умной мохнатой физиономии.

Чем-то мне она не понравилась. Не то чтобы лаяла псина, скалила зубы - нет, ни намёка на агрессию. Но настроение почему-то сразу же испортилась, точно дохлую мышь съел. Что-то вспомнилось вдруг пакостно-склизкое, и тут же вновь забылось, но гнилой запах, однако же, не желал выветриваться из мозгов.

А вот уже и рынок виден. Впрочем, его приближение и раньше можно было вычислить - народ стал мало-помалу появляться. Ну-ну, суббота, базарный день.

Можно обойти базар стороной, и крюк не такой уж длинный получится, но можно и насквозь. Искать обходы мне не слишком хотелось, а может, по человеческому обществу соскучился - и я пошёл прямым путём.

Человеческое общество возникло тут же, не успел я пройти сквозь главный вход - настежь распахнутые железные ворота, некогда окрашенные салатовой краской, но многолетние дожди поучаствовали в творческом процессе, и ныне ворота приобрели весьма подозрительный цвет. Такой, наверное, имеют сдохшие крокодилы.