Юг в огне

— Приходится всякое терпеть, товарищ Ворошилов. Мать больная…

— Мать больная? — переспросил Ворошилов. — Врач смотрел ее?

— Не знаю. Давно не видел семью.

— Это нехорошо, товарищ Буденный. О семье в любых условиях надо заботиться… Скажите моему адъютанту, где находится ваша семья, я велю послать туда доктора… Да, кроме того, пошлю гостинец вашей матери…

— Спасибо, товарищ Ворошилов, — растроганно проговорил Буденный.

— Да, трудновато нам здесь приходится, — вздохнул Ворошилов. Наше-то дело, конечно, военное, привычное, а вот семьи страдают… Жалко ребятишек, стариков.

Они заговорили о трудностях обороны города.

— Понимаете ли, товарищ Буденный, — подходя к большой карте, почти во всю стену, утыканной белыми и красными флажками, сказал Ворошилов, — в каком затруднительном положении мы находимся… По данным разведки, на нас наступают силы противника, превосходящие наши силы почти в два с половиной раза. Белых интервенты снабдили превосходными орудиями, танками, аэропланами… белые занимают прекрасные позиции, — провел он пальцем по карте. — А мы при своих незначительных силах занимаем фронт протяжением до трехсот пятидесяти верст… Будь белые на нашем месте, они не выдержали и давно б бежали. В чем же тут загадка, товарищ Буденный? — хитро сощурил глаза Ворошилов. — Почему большевики при таком чрезвычайно трудном положении сдерживают бешено рвущегося врага, — спросил он и сам же ответил: — А объясняется это тем, что полуголодные наши солдаты верят коммунистической партии, своему вождю… Народ горит энтузиазмом, он хочет быстрейшей победы над заклятыми своими врагами — помещиками, фабрикантами и генералами… Наши солдаты проявляют небывалый героизм… Это, действительно, чудо-богатыри!

Ворошилов прошелся по кабинету и, снова подойдя к карте, проговорил:

— Я вас, товарищ Буденный, попросил, во-первых, для того, чтобы обрисовать вам создавшуюся обстановку… Вот здесь, — указал он на линию красных флажков, — камышинская дивизия занимает растянутый фронт от Красного Яра до села Липок… Смотрите, какое дьявольски большое расстояние… А вот здесь, по этой линии, смотрите, от хутора Садки вплоть до станицы Качалинской занимают позиции Доно-Ставропольская и Коммунистическая стрелковые дивизии… Дальше от станицы Качалинской, через хутора Вертячий и Басаргин до Червонноразного идут позиции Морозовско-Донецкой и Стальной дивизий. А вот здесь уже, от Червонноразного через селение Дубовый Овраг до села Ушаковки проходят позиции вашей кавалерийской дивизии и 1-й Донской стрелковой дивизии… Положение осложняется тем, что мы, по существу, почти окружены. Связь с IX армией, действующей в районе Камышина, прервана… Перед нами стоит задача — немедленно произвести перегруппировку наших войск для решительного контрудара. Мы должны разорвать кольцо блокады, соединиться с IX армией и продвинуть правый фланг к железнодорожной линии Царицын Поворино и к Дону, чтобы затем всем фронтом перейти в общее наступление… Вот здесь-то, в проведении этой стремительной операции, и должна сыграть решающую роль ваша конница… Понятно, товарищ Буденный?

— Все хорошо понятно, товарищ командующий.

— Это первое, что я хотел вам сказать, — проговорил Ворошилов. — Из сказанного возникает второе, относящееся уже непосредственно к вам, товарищ Буденный… Я прошу вас взять первую бригаду вашей дивизии и повести ее на правый фланг нашего фронта… Пойдемте вот сюда, на север, повел карандашом по карте Ворошилов. — Сосредоточитесь в районе Прямая Балка, Давыдовка, Пролейка. Вашей бригаде придается кавбригада Доно-Ставропольской дивизии товарища Булаткина. Из этих двух кавбригад создайте мощный конный ударный кулак под вашим общим командованием, товарищ Буденный. Задача вашей кавалерийской группы должна заключаться в активных стремительных действиях против врага. Вы должны активно помогать общему наступлению — нашей армии, Понятно?

— Точно так, товарищ командующий, все понятно.

— Тогда все. Действуйте, товарищ Буденный. Желаю успеха!

Пожав руку Ворошилову, Буденный вышел из кабинета.

— Не забудьте оставить моему адъютанту адрес вашей матери, — крикнул вслед ему Ворошилов.

* * *

Выйдя из штаба командующего армией, Буденный уже намеревался сесть в тачанку, чтобы ехать к себе в бригаду, как его вдруг кто-то окликнул:

— Семен Михайлович!.. Товарищ Буденный…

Буденный оглянулся. К нему подбежал улыбающийся Прохор. Был он чисто выбрит, в новой добротной кавалерийской шинели.

— Ермаков! Откуда ты?.. Из Петрограда, что ли, приехал?..

— Так точно, Семен Михайлович, — пожимая его руку, сказал Прохор. Вчера прибыл с товарищами из Петрограда в распоряжение политотдела армии…

— Куда же ты теперь попадешь?.. К нам-то едва ли отпустят. Теперь ты после курсов, глядишь, большим начальником будешь.

— Буду проситься к тебе в часть, Семен Михайлович, — ответил Прохор. — Мне, кавалеристу, больше некуда идти… Тебя, товарищ Буденный, тоже буду просить, чтобы замолвил за меня слово…

— Это уж обязательно, — пообещал Буденный. — Я не люблю своих конников разбазаривать… Ну, как на курсах?.. Получил зарядку, а?..