Юг в огне

— Не возражаю, — снова усмехнулась она, продолжая пристально смотреть на Виктора. — Странный этот ваш друг. Как-то Розалион-Сашальский привел его в ресторан, чтобы познакомить со мной, а этот мальчик сбежал оттуда… — И она громко рассмеялась.

— Ой очень застенчив, — сказал Виктор.

— Вероятно, — продолжая смеяться, заметила Вера. — Так вы меня познакомьте с ним, я очень люблю застенчивых…

— Обязательно, Вера Сергеевна.

— Я вам буду благодарна, — насмешливо проговорила она.

Она подъехала вплотную к Виктору и, нагнувшись к нему, смотря холодными глазами, тихо сказала:

— Все ты врешь, мальчишка… Врешь!.. Викентьев — это ты. Понимаешь, ты!.. Стоит мне сейчас только крикнуть: «Большевистский шпион в форме офицера!» — и все… Тебя схватят. Схватят и посадят в тюрьму, а потом расстреляют… Даже может произойти значительно проще: тебя сейчас же здесь может растерзать вот эта толпа, если ей сказать, кто ты… А кто ты — это понятно. Ты — большевистский агент. Ну что ты, мальчик, бледнеешь? — злорадно рассмеялась она. — Тебе не нравится, что я тебе говорю… Ты убедишься, что я женщина мстительная… Я тебе припомню городской сад в Ростове, — озлобленно проговорила она. — Помнишь?.. Не забыл?..

Виктор подавленно молчал. Он понимал, что находился в ее руках, и она с ним могла сделать все, что ей хотелось. На его лбу выступил холодный пот.

— Ну что, прапорщик Викентьев, ты мне на это скажись?

— Ничего, — буркнул он.

Она помолчала, о чем-то сосредоточенно думая.

— Верочка, скоро ты? — нетерпеливо окликнула ее спутница, разговаривавшая с иностранцем.

— Подожди, Люсенька, — досадливо отмахнулась Вера. — Сейчас… Вот что, Виктор, — снова нагнулась она к нему. — Если так разобраться, то плевать мне на все это… Я не политик, какое мне дело до того, что ты большевистский шпион… Я — женщина, причем, как видишь, красивая… У моих ног графы, князья, богатые купцы, иностранцы. Вот этот, смотри, дурак-иностранец, — покосилась она на Брэйнарда, беседовавшего с Люсей и бросавшего в их сторону хмурые взгляды, — он без ума от меня… Что захочу, то и сделает… Но плевать мне на него… Я могу обо всем забыть, если ты придешь ко мне сегодня… вечером… Я буду одна. Запомни: Баклановская, двадцать, квартира три… Придешь, говори?..

— Приду, — хмуро буркнул Виктор.

— Буду ждать. Не придешь — пеняй на себя, — прошептала она и заговорила громко. — Так давайте, Виктор, я вам к груди приколю астру… А вы пожертвуете в фонд воина сколько можете… Люсенька, дай кружку, прапорщик нам пожертвует…

Виктор опустил в кружку красивой брюнетки три рубля. Брюнетка одарила его благодарной улыбкой.

— Пока, Виктор! — помахала лайковой перчаткой улыбающаяся Вера.

Юноша растерянно смотрел вслед поехавшей по улице Вере, ее красивой приятельнице и их странному спутнику — иностранцу, державшему огромную корзину, наполненную астрами и георгинами. И он заметил, что на этих красивых женщин засматривались многие.

Виктор с облегчением вздохнул, обрадованный тем, что так дешево отделался от Веры. Могло быть хуже. Он решил пойти сейчас к сестре Катерине и там окончательно обдумать, что предпринимать.

— Здравствуйте, господин прапорщик! — прозвучал около него чей-то приветливый баритон.

Виктор с испугом оглянулся. Перед ним стоял, как и всегда, франтоватый, в начищенных до блеска сапогах, в новом защитном обмундировании унтер-офицер Трубачев.

— Здравствуйте, — пожал его руку Виктор. — Гуляете?

— Да вышел вот пройтись, — улыбнулся Трубачев. — А красивые дамочки с вами беседовали, — смеясь, сказал он. — Особенно та, белокурая… Она в вас так стреляла своими голубыми глазами, господин прапорщик, что я прямо-таки позавидовал вам… Вы, господин прапорщик, — подмигнул Трубачев, — того… не зевайте…

— Это — родственница, — краснея, нахмурился Виктор. — Жена двоюродного брата…

— Ах, вот как! — сконфузившись, воскликнул унтер-офицер. — Тогда, ради бога, извините… Я не предполагал…

— Ничего, пожалуйста.

— Господин прапорщик, — настойчиво проговорил Трубачев. — Мне с вами обязательно нужно поговорить… Я думаю, что это удобно будет сделать вот там, в кафе.

В кафе было немного народу. Они выбрали себе столик в углу, подальше от людей, и заказали пару кружек пива.

Трубачев пристально смотрел на Виктора.

— Э, да ладно! — решительно махнул он рукой. — Думаю, что я в вас не ошибаюсь и вы меня предавать не станете, если что, может, и не так скажу…

— Будьте во мне уверены! — горячо произнес Виктор. — Говорите со мной откровенно обо всем, ничего не опасаясь… Все, что я от вас ни услышал бы, умрет со мной.

— Верю, — просто сказал Трубачев. — Буду с вами откровенным… Как вам известно, я служу у Белого дьявола Грекова в канцелярии… Приходится мне дело иметь и с секретными бумагами, покуда еще доверяют… Иной раз всякие тайны приходится узнавать… Вчерашний день в мои руки попала одна бумажонка, и она заставила меня призадуматься…

— Что же это за бумажонка? — скрывая интерес, безразличным тоном, спросил Виктор, между тем думая, что, может быть, содержание ее будет полезно подпольному комитету.