Юг в огне

— Но, позволь, Вася, — растерянно проговорил Виктор. — Ведь я ж открылся человеку, которому вполне доверяю, который и сам готов нам помогать в подпольной работе…

— Вполне допускаю, что Марина надежный человек, — сказал Афанасьев. Но разве ты имел право посвящать ее в наши дела?.. Да еще без ведома подпольного комитета?

Виктор опустил голову, он понял, что Афанасьев прав. Он совершил большое преступление перед подпольной партийной организацией.

— Да, Вася, я виноват, — прошептал он.

Марина, видя Виктора таким подавленным, растерянным, заплакала.

— Но я ж не провокатор! — вскричала она. — Я честная девушка. То, что сказал мне Витя, умрет навсегда у меня здесь вот, — постучала она кулаком по груди. — Вы вот сами убедитесь, какая я… Я готова выполнять любую работу подпольной организации. Верьте мне, — умоляюще посмотрела она на Афанасьева.

Афанасьев пристально, словно только сейчас увидел, оглядел Марину.

— Я верю вам, — сказал он, улыбаясь. — Конечно, такие предательницами не бывают… Возможно, узнав вас ближе, я и сам вскоре вам все буду доверять… Хорошо, Витя, пусть этот разговор останется между нами… Я ничего не скажу подпольному комитету… Ты мне друг большой, не хочу тебе делать неприятности…

— Я сам скажу, — подняв голову, твердо произнес Виктор. — Спасибо тебе, Вася, ты мне правильно указал на мой проступок… Я виноват. Хоть я и очень люблю Марину и доверяю ей, но все же не должен был ей ничего открывать…

— Ну, и дурак будешь, что скажешь, — засмеялся Афанасьев. — Убедите его, глупого, чтобы этого не делал, — сказал он Марине.

— Вероятно, Виктор будет прав, если скажет, — произнесла Марина.

— А в какое положение вы меня тогда поставите? — возмутился Афанасьев. — Значит, я как коммунист должен донести?

— Твое право, Вася, — сказал мягко Виктор. — Делай, как тебе совесть подсказывает.

— Ну, мне совесть подсказывает, что сообщать не стоит, — рассмеялся Афанасьев. — Ведь это пустяк… Молчи и ты, Виктор. Так это и останется между нами.

Марина, подумав, сказала Виктору:

— А в самом деле, ничего особенного не произошло… Ведь ты тайну свою открыл мне, а я, ты знаешь, не болтлива. Под пытками никогда не выдам ни тебя, ни твоих товарищей… На этом давайте и покончим. Не говори об этом никому, Витя. Так лучше будет…

— Нет, я скажу.

— Упрямый же ты, Виктор, — укоризненно покачал головой Афанасьев. Сколько же тебя упрашивать?

— Ну, хорошо, — неопределенно ответил Виктор. — Посмотрим.

Все помолчали. Афанасьев, затушив папиросу, положил окурок в пепельницу и заглянул в окно.

— А какая весна замечательная! — сказал он. — Как только покроется степь травой, надо как-нибудь выбрать денек и поехать за город, устроить пикничок. Как вы на это смотрите, Марина?

— Не знаю, — ответила она, нерешительно взглянув на Виктора. — Думаю, что сейчас такое неспокойное время, что за городом на бандитов можно нарваться.

— Вполне возможно, — согласился Афанасьев. — Но мы можем и в городе пикничок устроить, в каком-нибудь ресторанчике… Как думаешь, Витя?

— С какой стати? — вздернул тот плечами.

— Да просто так. Девушку развлечем…

— Думаю, Марине это не доставит удовольствия.

— Какой ты! — фыркнул Афанасьев. — Нельзя так… Можно и поработать как следует, но надо и встряхнуться. Разрядку, так сказать, сделать…

— Потешаться будем после войны, — буркнул Виктор.

— Ей-богу, какие-то вы все фанатики, — с досадой сказал Афанасьев. Противно.

— Я тебя в последнее время не узнаю, Василий, — проговорил Виктор. Ты не таким был.

— Испортился? — засмеялся Афанасьев.

— Возможно.

— Глупости говоришь, — сказал Афанасьев и встал. — Люблю тебя, милый юноша, — обнял он Виктора. — А за что — и сам понять не могу… Ну, я пошел, мне рассиживаться некогда… Заходил тебя проведать.

— Спасибо, — отозвался Виктор. — А куда ты так спешишь?

— Надо по делам сходить кое-куда… Кстати, Виктор, ты не знаешь, где живет товарищ Елена?

Адрес Виктор знал, и он сообщил бы его Афанасьеву, так как был уверен в этом человеке. Но Семаков категорически запретил кому бы то ни было говорить местонахождение подпольщиков, хотя бы даже матери родной.

— К сожалению, Вася, не знаю. А зачем тебе?

Афанасьев зевнул:

— Да, собственно, особенных дел-то и нет, — проговорил он. — Так это, между прочим. Надо бы ей сказать, знает ли она, что за Таганрогом, в селах, крестьяне восстали против белых…

— В каких же селах? — спросил Виктор.

— В Федоровке, Николаевке, Михайловке, Александровке… — вспоминал Афанасьев. — И еще где-то… Говорят, грандиознейшее восстание. Белые послали несколько полков против восставших… Вот бы поехать туда… Возглавить бы это восстание. Красота!..

— Ну, положим, из нас с тобой руководители восстания были бы плохие, — усмехнулся Виктор.