Югославия в XX веке. Очерки политической истории

Доступные исследователям документы не позволяют выявить все мотивы американской стороны, которыми она руководствовалась в данной ситуации. Известно, вместе с тем, что в этот же период госдепартамент изучал возможность проведения двусторонних итало-югославских переговоров на тему взаимного оборонительного планирования, что определялось логикой натовской стратегии в регионе – конфликт Италии и Югославии из-за Триеста не позволял замкнуть цепь западной обороны в Восточном Средиземноморье. Можно предположить, что итальянцы оказывали давление на Вашингтон с тем, чтобы он редуцировал уровень Балканского пакта до договора о дружбе, поскольку считали, что югославы могут воспользоваться статьями пакта о взаимопомощи, если таковые были бы в него включены, в случае перехода триестского конфликта в вооруженную фазу. Не исключено, что и в Белграде, который на военных переговорах с Афинами и Анкарой обсуждал вопросы взаимодействия при возможном нападении со стороны Советского Союза и Болгарии, имели в виду также и Италию. В пользу такой версии говорит тот факт, что югославы продолжили переговоры с греками и турками о военном сотрудничестве и после нормализации отношений с СССР и его сателлитами вплоть до подписания Лондонского меморандума по Триесту в 1954 г., когда интерес Белграда к пакту стал резко снижаться.

28 февраля 1953 г. в Анкаре был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между Югославией, Грецией и Турцией, ставший первым шагом к оформлению Балканского пакта. В его статьях предусматривались ежегодные встречи министров иностранных дел для обсуждения международной ситуации и вопросов трехстороннего сотрудничества. В договоре отсутствовал параграф, где бы содержались обязательства сторон об оказании взаимной помощи в случае внешней агрессии, но говорилось о консультациях представителей генеральных штабов стран-участниц с целью вынесения рекомендаций для своих правительств по проблемам обороны. Региональный статус союза трех стран был подчеркнут внесением в договор статьи, в которой оговаривалось, что данное соглашение не влияет на права и обязанности Греции и Турции, вытекающие из их участия в НАТО⁹⁵.

Накануне подписания договора, когда министры иностранных дел обсуждали окончательный текст проекта, С. Стефанопулос сообщил американскому послу Дж. Перифою о своей беседе с К. Поповичем, югославским министром иностранных дел. По словам Стефанопулоса, Попович был огорчен результатом полемики вокруг проекта и заявил, что Великие державы не понимают в полной мере значения этой части мира, как и необходимости организации обороны здесь на конкретной и прочной основе. Как указывал в своей телеграмме госдепартаменту американский посол, греки и турки, несомненно, дали понять Поповичу, что они вынуждены были пересмотреть «критические параграфы» договора под давлением США и Британии. Дж. Аллен сообщил 23 февраля в госдепартамент о своем заверении югославов в том, что снятие военных положений из проекта договора было рекомендовано по причинам временного характера, «из-за чувствительности некоторых членов НАТО», но не вследствие отказа Вашингтона от принципов военного сотрудничества на Балканах⁹⁶.

Таким образом, югославской стороне не удалось в полной мере реализовать свою концепцию трехстороннего пакта, которая преследовала цель обеспечить Югославии опосредованное прикрытие НАТО в случае агрессии с Востока, благоприятные условия урегулирования триестского спора и, что, вероятно, также входило в расчеты Белграда, дополнительные поставки военной техники как одному из участников обороны Запада в регионе. Поставленные задачи сохранили актуальность в последующий период, но потеряли отчасти остроту из-за начавшейся после смерти Сталина нормализации отношений с СССР и завершения войны в Корее. В свою очередь, американские и британские дипломатические круги рассматривали создание союза на Балканах как успех западных усилий по выводу Югославии из советской орбиты и постепенной интеграции ее в демократические структуры капиталистического мира.

Приход к власти в Соединенных Штатах Америки в 1953 г. республиканского кабинета Эйзенхауэра – Даллеса не привел к изменению американской политики в отношении ФНРЮ. Режим Тито в Вашингтоне продолжали считать тоталитарным, но главным было то, что он оставался вне советской орбиты, служа привлекательным примером для сателлитов Москвы. Модифицированная при Даллесе доктрина «сдерживания», получившая название «освобождение», отводила Югославии особую роль. Опасения американцев относительно возможности потери Белградом своего значения для западного мира после начала нормализации и сближения с Кремлем в значительной части не оправдались благодаря отработанной американской дипломатией тактике общения с югославами и гибкой политике югославской руководящей элиты, уже сполна вкусившей от западного финансового и экономического пирога⁹⁷ и научившейся успешно совмещать идеологические амбиции и прагматические императивы.