Юла и якорь. Опыт альтеративной метафизики

Пожалуй, правильный ответ будет такой: среди «краткоживущих», мгновенно развоплощаемых химер, примостившихся или, лучше сказать, мелькающих между очередными заступающими на вахту актуальностями, есть и долгожители своих странных, выморочных миров, в том числе и сновидческого мира. Правда, пребывают они в состоянии «ничто, которое есть нечто», так что проблема фиксации содержания практически неразрешима, по крайней мере в дискурсивном мышлении. Чтобы опознать явленность в просветах передачи эстафеты интенциональности сознания, требуется что-то вроде ответа на вопрос в духе Витгенштейна: «Возможны ли любовь и верность продолжительностью несколько секунд?»

Так что, осторожно работая щеточкой, следует еще иметь в виду по крайней мере две вещи. Во-первых, образ и мотивы сновидений, как бы свободно плавающие в разреженном пространстве, когда сознание отключено, в состоянии ego cogito пребывают под огромным давлением, дробящим в крошку, в пыль все то, что может распускаться в океане сновидений, в резервуаре бессознательного вообще.

А во-вторых, – и такой точки зрения, похоже, придерживался сам Фрейд, – побуждения бессознательного проникают в интенсивное светлое поле сознания, в его актуальность, не в качестве узкой исчезающей каемки по краям, а в форме иноприсутствия. То, что не вытеснено вытеснением, подвергается, например, так называемой рационализации или может быть отслежено в качестве оговорок, очиток и описок, для объяснения которых Фрейд, как правило, отсылает к более явным формам бессознательного, к тем же сновидениям. Иногда бессознательные мотивы, несмотря на давление репрессивной инстанции сверх-я, все же «продавливаются» в ясную картинку ego cogito, окрашивая ее специфической иновидимостью.

На долю виртуальных частиц, заполняющих вахтовые промежутки интенциональности, остается не так уж и много, тем более что в этом виртуальном облаке представлены и свернутые измерения психического, когда-то заполнявшие всю «территорию психе», а теперь остающиеся в виде реликтов. Вслушаемся в размышления Фрейда на этот счет, содержащиеся, в частности, в работе «Неудовлетворенность в культуре»:

«Род огромных ящеров вымер и уступил место млекопитающим, но истинный представитель этого рода, крокодил, по-прежнему живет вместе с нами. Возможно, эта аналогия слишком отдаленная, к тому же она не совсем верна из-за того обстоятельства, что выжившие низшие виды в большинстве случаев не являются настоящими предками нынешних, более развитых. Промежуточные звенья, как правило, вымерли и известны только благодаря реконструкции. В душевной области, наоборот, сохранение примитивного рядом с тем, что возникло из него и преобразовалось, встречается настолько часто, что не стоит даже обращаться к примерам. Чаще всего это происходит в результате разрывов в развитии. Один количественный компонент установки, импульс влечения, остался неизменным, у другого произошло дальнейшее развитие»[26].

Можно саму панораму психики или психического взять в фокус сознания; то, что предстанет тогда перед нами, можно сравнить с неоднократно разрушавшимся и отстраиваемым городом. Потребуется совмещение и взаимоориентация нескольких хрономасштабов, а эта задача отнюдь не из легких. Сам Фрейд сравнивает построение такой панорамы с экспедицией по Риму знатока римской истории:

«Самое большее, что он мог бы сделать благодаря своим наилучшим знаниям о Риме со времен Республики, – это указать места, где находились храмы и общественные здания той эпохи. Теперь на их месте руины, но не самих этих зданий, а их более поздних перестроений, возникших после пожаров и разрушений. Едва ли требуется особо упоминать, что все эти останки Древнего Рима вкраплены в лабиринт улиц Большого Города, возникшего за последние столетия, начиная с эпохи Возрождения. Разумеется, многие древности по-прежнему погребены в почве города или под его современными сооружениями. Таков способ сохранения прошлого, с которым мы сталкиваемся в исторических местах, таких как Рим»[27].

Проблема в том, что в случае города разместить эти слои по соседству и тем более совместить их в плоскости нереально: «Если мы хотим пространственно представить историческую последовательность, то это можно сделать только через существование в пространстве, одно и то же пространство нельзя заполнить дважды. Наша попытка кажется праздной забавой, у нее есть только одно оправдание – она показывает нам, как мы далеки от того, чтобы выразить своеобразие душевной жизни с помощью наглядного изображения»[28].