Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

На всем протяжении военной истории известны случаи, когда войска, взявшие приступом укрепленную позицию, давали волю необузданным страстям, оказавшись внутри. Осада всегда была трудной и опасной операцией, а штурм грозил большими человеческими жертвами. Люди, так долго страдавшие в течение последних недель, впадали в боевое безумие, особенно на узких улочках, где они уже не находились под прямым присмотром командиров. При штурме города обычно подавлялись даже малейшие признаки сопротивления, а женщины подвергались насилию. На этот раз настрой солдат был еще более свирепым. Цезарь говорит, что легионеры, «озлобленные резнею в Кенабе и трудностью осадных работ, не дали пощады ни дряхлым старикам, ни женщинам, ни малым детям. В конце концов из всей массы, доходившей до 40 000 человек, уцелело не более 800, которые успели при первых же криках броситься из города и невредимыми добрались до Верцингеторига» [17].

Примерно за сто лет до этого Полибий описывал, как римляне иногда намеренно истребляли жителей захваченного города, убивая даже домашних животных, чтобы вселить ужас в будущих противников и вынудить их к капитуляции без необходимости идти на приступ. У Цезаря не было причин умалчивать о своем личном приказе учинить резню в Аварике в качестве предупреждения для остальных. Он откровенно рассказывал о других убийствах и массовых казнях, а его римских читателей ничуть не волновала участь побежденных врагов. По-видимому, эта резня стала следствием ярости легионеров, раздраженных и усталых после трудной осады в холодную погоду и со скудным провиантом. Убийство жителей — даже если оно не было настолько полным и беспощадным, как подразумевает Цезарь, — на самом деле противоречило здравому смыслу, поскольку каждого защитника можно было бы продать на рынке рабов и получить прибыль. Отметив это, Цезарь не предпринял никаких усилий для того, чтобы удержать своих солдат, хотя сомнительно, удалось бы ему в любом случае сделать это [18].

НЕУДАЧА ПРИ ГЕРГОВИИ

После разграбления Аварика Цезарь дал своей армии несколько дней отдыха. В городе были обнаружены большие запасы зерна и другой провизии, что значительно облегчило ситуацию с продовольствием. Начало весны также способствовало успешной фуражировке. Два легиона, оставленные для охраны обоза, присоединились к главной армии. Цезарь был готов возобновить наступление и лишить Верцингеторига любой возможности перехватить инициативу, но в этот момент к нему поступила просьба от эдуев, которую он не мог оставить без внимания. Два человека претендовали на пост высшего сановника (вергобрета), причем каждый из них утверждал, что был избран законным путем. Раздор между вождями самого большого и наиболее важного союзника был особенно опасен во время мятежа из-за высокой вероятности того, что один из вождей мог обратиться за поддержкой к Верцингеторигу. Цезарь поспешил на юг, чтобы встретиться с соперниками: вергобрету запрещалось покидать территорию племени во время срока своей службы, и это обстоятельство, как и нежелание нанести обиду союзникам, означало, что проконсул не мог заставить их явиться к нему. Цезарь быстро решил дело на месте, после того как установил, что племенной закон не позволяет одному из претендентов занимать должность магистрата. Затем он «посоветовал» эдуям прислать к нему всю конницу и выделить 10 000 пехотинцев для охраны линий снабжения. Вернувшись к армии, Цезарь решил разделить ее на две колонны. Лабиэну предстояло взять с собой четыре легиона и выдвинуться на север против сенонов и парисиев, в то время как он сам с остающимися шестью легионами выступит на юг и нападет на арвернов. Такое разделение сил было довольно опасным, но с учетом нежелания галлов вступать в открытый бой он счел риск оправданным. У восставших не было официальной столицы и даже постоянной объединенной армии, поражение которой заставило бы их капитулировать. Несмотря на весь авторитет Верцингеторига, он возглавлял непрочное объединение множества племен, яростно отстаивавших свою независимость, но не привыкших к совместным действиям. Пока римляне не нанесут удары по главным очагам восстания, мятежники могли беспрепятственно пополнять свои ряды за счет соседних народов [19].