Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Цезарь подчеркнул, что он не последует примеру Суллы и не будет захватывать земли по всей Италии, чтобы раздать их своим ветеранам. Он собирался обеспечить их за счет земли, принадлежащей государству или купленной за государственные средства. Наряду с военными издержками это усугубило и без того огромное финансовое бремя, и осенью 47 года его усилия большей частью были направлены на сбор денежных средств. Он собрал займы (считавшиеся добровольными) с городов Италии и явно не имел намерения возвращать их, по крайней мере, в обозримом будущем. После поражения Помпея жители восточных провинций часто присылали ему короны и венки из золота и серебра не только в знак победы, но и для покрытия его расходов. Такие же настроения теперь поощрялись и в Италии. Деятельность Целлия и Долабеллы давала понять, что многие должники остаются недовольны положением дел. Цезарь пошел на небольшую уступку и установил довольно низкий предел ренты, выплачиваемой землевладельцам в текущем году. Однако он по-прежнему отказывался отменять долги, оправдывая это тем, что сам недавно взял на себя много денежных обязательств и, таким образом, больше всего выиграет от этой меры. Часть собственности видных помпеянцев, погибших либо еще сражавшихся с Цезарем, была продана с торгов. Антоний решил приобрести огромный дом Помпея в Риме, надеясь заплатить лишь малую часть его реальной стоимости. Сулла разрешал многим своим сторонникам, в том числе Крассу, Помпею и Лукуллу, приобретать ценные дома и поместья за бесценок, поэтому многие приближенные Цезаря ожидали сходных милостей с его стороны. Они были жестоко разочарованы, так как Цезарь настаивал, что любая собственность должна приобретаться по полной стоимости и по довоенной рыночной цене. Отчасти это решение было связано с его нежеланием проводить какие-либо аналогии между собой и Суллой, но по сути дела, он просто стремился получить как можно больше средств для продолжения войны. Лишь немногим удалось заключить выгодные сделки, в том числе его давней любовнице Сервилии. Цезарь по-прежнему испытывал глубокую привязанность к ней, хотя неизвестно, сохранили ли они интимные отношения. Примерно в то же время Цезарь завел роман с одной из ее дочерей — Терцией, или «третьей»[92], но это как будто не ослабило расположение Сервилии к Цезарю. Сервилия также была матерью Брута, одного из самых уважаемых и выдающихся членов партии Помпея, перешедшего на сторону Цезаря после битвы при Фарсале. Теперь Сервилия могла приобретать ценную недвижимость по значительно заниженной цене. Цицерон пошутил, что люди не понимают, насколько выгодна эта сделка, потому что скидка составляет треть цены (намек на дочь Сервилии) [8].

АФРИКАНСКАЯ КАМПАНИЯ

Цезарь оставался в Риме ровно столько, сколько было необходимо для восстановления порядка и подготовки к наступлению на помпеянцев в Африке. Войска и припасы были сосредоточены в порту Лилибей на Сицилии, где формировалась армия вторжения. Цезарь по-прежнему испытывал серьезную нехватку кораблей, особенно транспортных судов, и снова оказалось невозможным переправить всю армию за один раз. Наступила зима, что означало плохую погоду и всевозможные проблемы со снабжением, знакомые по Македонии. Гадатели, сопровождавшие армию, объявили, что небесные знамения неблагоприятны для наступления в ближайшем будущем, но Цезарь никогда особенно не беспокоился о подобных вещах и оставил их слова без внимания. Он стремился к отплытию в надежде, что поражение противника в Африке наконец завершит войну. Семнадцатого декабря 47 г. до н. э., когда он прибыл в Лилибей, Цезарь приказал поставить свою палатку прямо на берегу и предупредил легионеров, чтобы они были готовы к выступлению «в любой день или час». Расслабленность, овладевшая им в Египте, давно прошла, и вернулась прежняя энергия, возможно, даже усиленная растущим нетерпением. Цезарь взял с собой только один легион, но в течение следующей недели прибыло еще пять легионов. Лишь один из них (V Alaudae[93]) состоял из ветеранов, которых он набрал еще в Трансальпийской Галлии и наделил правами гражданства. Другие пять легионов — Двадцать пятый, Двадцать шестой, Двадцать восьмой, Двадцать девятый и Тридцатый — были набраны во время войны и насчитывали немало солдат, первоначально воевавших на стороне Помпея.