Две армии постоянно пробовали свои силы и устраивали стычки в окрестностях Руспины; помпеянцы часто устраивали засады на отряды, слишком далеко отходившие от лагеря Цезаря. Сципион несколько раз выстраивал войска в боевой порядок перед своим лагерем, но, когда Цезарь не предпринял никаких ответных действий, приказал подступить ближе к противнику. Несмотря на это, он не был достаточно уверен в своих силах, для того чтобы дать генеральное сражение. Цезарь издал приказ о возвращении патрулей и фуражиров, которые могли попасть в руки противника, и приказал солдатам, стоявшим на внешних постах, отступать только под давлением противника. Все это происходило как бы между делом, потому что полководец даже не поднимался на обводной вал лагеря и не следил за противником, а оставался в командирской палатке, спокойно принимая доклады и раздавая указания. Его оценка противника оказалась точной, так как Сципион не решился атаковать, глядя на мощные укрепления, валы и башни, хорошо защищенные и прикрытые метательными машинами. Помпеянцев нервировало бездействие противника, и они беспокоились, что Цезарь пытается завлечь их в ловушку. Впрочем, Сципион воодушевлял своих воинов, заявляя, что Цезарь боится сразиться с ним. Вскоре после этого пришел конвой с Сицилии, доставивший Тринадцатый и Четырнадцатый легионы, а также 800 галльских всадников и 1000 легковооруженных пехотинцев. Кроме этих опытных войск, транспорты привезли достаточно зерна для решения текущей проблемы с продовольствием. Дезертирство из лагеря противника продолжалось, и вечером 25 января Цезарь неожиданно перешел в наступление и лично возглавил главное войско, вышедшее из лагеря. Сначала колонна отдалилась от противника и прошла мимо Руспины, но потом развернулась и приступила к захвату гряды холмов — выгодной позиции, угрожавшей армии сторонников Помпея. Завязались мелкие стычки за господство над вершинами, а на следующий день произошел конный бой, где победили командиры Цезаря. Большей части нумидийских конников Лабиэна удалось спастись, но их отступление оставило без прикрытия галльских и германских воинов, выступивших вместе с ними, и многие были убиты. Зрелище бегущих всадников деморализовало остальную часть армии. На следующий день Цезарь выступил в направлении города Узиты, который в то время был главным источником водоснабжения для помпеянцев. В ответ Метелл Сципион выстроил свою армию в боевой порядок, но ни одна из сторон не стала доводить дело до сражения [15].
К Метеллу Сципиону прибыли подкрепления, так как Юба оставил одного из своих командиров во главе сильной армии для сдерживания Ситтия и привел три из своих «легионов», большое количество нумидийских всадников, включая отряд тяжеловооруженной конницы численностью 800 человек, и легковооруженную пехоту. Слухи о прибытии царя распространились в лагере Цезаря, и каждый новый рассказ увеличивал численность его воинства. По свидетельству Светония, Цезарь решил обратиться к солдатам и деловито заявил:
Такое сочетание полной уверенности в себе с мягкой укоризной за недостаточное доверие своему командиру было хорошо знакомо солдатам Цезаря. Интересно, что Цезарь преувеличил численность царских войск, так что, когда стал известен настоящий размер в войске Юбы, это стало облегчением для солдат.
Последовал период сложных маневров в окрестностях Узиты. Обе стороны стремились захватить возвышенность, разделявшую их позиции, но попытка Лабиэна заманить авангард Цезаря в засаду закончилась неудачей из-за плохой дисциплины солдат, отказавшихся терпеливо дожидаться появления противника. Легионеры Цезаря обратили их в бегство и разбили лагерь на холме. На закате, когда большая часть армии вернулась в главный лагерь в окрестностях Узиты, помпеянцы устроили внезапную конную атаку, которая была отбита. Мелкие стычки продолжались, но тем временем легионеры Цезаря приступили к строительству линии укреплений, предназначенной для того, чтобы ограничить свободу движения противника и одновременно угрожать городу.