Юмор в науке, в истории и в жизни

«В Киеве были и магометане, и иудеи, и римские католики, и греки. Каждый из них хвалил свою веру» (А. Ишимова «История России». СПб., типография Якова Трея, 1856). «И Великий князь отправил 10 благоразумных людей для сего испытания (выбора)» (Карамзин Н. М. «История государства Российского». М.: Золотая аллея, 1993. Т. 1). Эти мудрые люди – землепроходцы – пошли в разные земли, чтобы испытать, какой народ достойнее поклоняется божеству.

Когда землепроходцы вернулись, Владимир собрал совет бояр, князей и градских старцев и пригласил представителей всех религий.

Первыми и самыми проворными оказались иудеи. Они так расхвалили и расписали свою веру, что и Владимир, и все его князья, воеводы и бояре совсем уж было с ними согласились.

Но тут выступили посланцы князя Владимира, землепроходцы, которые во всех странах – и у мусульман в Багдаде, и у иудеев в Иерусалиме, и у греков в Константинополе – побывали: «А знает ли Великий князь Красное Солнышко, что если он примет иудейскую веру, то ему придется обязательно сделать обрезание?». Такая перспектива князя Владимира, мягко говоря, не обрадовала. «Обрезание казалось ему обрядом ненавистным» (Н. М. Карамзин «История государства Российского». М.: Золотая аллея, 1993. Т. 1).

Послам иудейским друзья посоветовали побыстрее удалиться, пока князь в себя не пришел и их головы еще на их же собственных плечах сохраняются.

Не успели иудеи исчезнуть, как мусульмане тут как тут. Так они прекрасно и про Коран, и про Магомета рассказывали, что всех убедили. Встал князь, чтобы свое княжеское заключение произнести.

Но тут опять землепроходцы встряли: «А знает ли Великий князь Красное Солнышко, что если он станет мусульманином, то ни ему, ни его подданным хмельного и в рот взять нельзя будет? Запрещает Магомет спиртное употреблять».

Все так и осеклись.

– Это хорошо мусульманам: у них там в Аравии или в Африке такая жара – и сам пить не захочешь, – заявил один боярин.

– А нам как зимой согреться, да еще в походе? – возмутился воевода.

Тут и жрецы выступили.

– Ну ладно, – говорят, – на пирах мы можем и квасу попить. А на тризне как же? Неуважение к предкам. Боги нам этого не простят.

Посмотрел князь вокруг и без вопросов понял, что его мнение полностью совпадает с мнением всех остальных: не годится северянам-руссам Магомет. «Вино, – сказал Владимир, – есть веселие для русских, не можем мы без него» (Н. М. Карамзин «История государства Российского». М.: Золотая аллея, 1993. T. 1).

Раскачался, наконец, и византийский монах-грек и стал хвалить христианство еще получше, чем иудеи и мусульмане свои религии. Но княжеский совет уже перестал быть таким доверчивым.

– А как у вас с обрезанием? – спросил один князь.

– Не богохульствуй, сын мой, – возопил монах, – об этом и речи быть не может.

Тут все немного успокоились.

– А как с хмельным? – спросил один воевода.

– А это по совести, – ответил монах.

– По чьей? – не унимался воевода.

– Каждый по своей, – сказал монах, – хотите пейте, хотите нет.

Христос не запрещает.

Оглядел князь свой совет и понял: все за христианство. Встал он, чтобы огласить свое великокняжеское решение.

Но тут опять землепроходцы выскочили: «А знает ли Великий князь Красное Солнышко, что если он примет христианство, то у него может быть только одна жена, потому что никаких наложниц Христос не разрешает?».

Стало тут с князем плохо. Выпил он ковш медовухи, и отнесли его на покой.

Так до буддистов очередь и не дошла. Придя в себя, князь очень определенно сказал, что кто к нему еще с этим вопросом полезет, тот без головы останется. Голова головой, а государство без главного бога осталось. Все понимали, что так жить нельзя, что до хорошего это не доведет. Стали придворные с представителями различных религий советоваться, как бы из них неприятные моменты изъять. Но даже мудрые иудеи не смогли изобрести способ отмены обрезания. И мусульмане с Магометом не договорились. Тот прямо сказал, что он алкоголиков, как в Аравии, всех сразу – на кол.

А византийские монахи придумали. «Есть, – говорят, – такое зелье. Нет-нет, это не яд. От него не умирают. Более того, от него и здоровье крепче, и живут дольше, вот только интерес к дамам теряют. Вся страсть пропадает. А тогда у Владимира никаких возражений против одной жены не будет. Давать такое зелье надо постепенно, и всем придворным уверять князя, что это у него естественно, как у всех с возрастом, утихает».

Так и вышло. Только никто не знает, от чего. То ли от зелья, то ли действительно от возраста, а может быть, просто князь перестарался, но потерял он интерес к дамам, одряхлел и почти ослеп: «…Но великий князь не был так счастлив, как народ его, в то время у него болели глаза так, что он ничего не видел» (Ишимова А. «История России». – С.-Петербург: типография Якова Трея).

И тут все пошло как по маслу. Согласился Владимир на одну жену, выбрал для себя христианку – византийскую царевну Анну – и послал соответствующий запрос за Черное море в Константинополь.