Читаем Юнг и Паули полностью

Чувство дискомфорта, вызванное сном, было совершенно не похоже на то удовольствие, которое Паули получил от чтения накануне вечером. Свою досаду он связывал с тем, что обнаружил «тёмную молодую женщину» в такой провинции и ему пришлось тащиться для этого в такое унылое место, как Эслинген (город в окрестностях Цюриха).

Когда Бор (здесь символ физики) исчезает из сна, Паули путешествует в одиночку налево (сторона бессознательного), чтобы в итоге найти тёмную молодую женщину, символизирующую для него земную сторону женственности. Эта ассоциация вызвала в памяти целый ряд противоположностей, беспокоивших Паули годами: Фладд против Кеплера, психология против физики, мистика против естественных наук и интуитивное ощущение против научного мышления.

Хотя указ Папы, вознёсший Мадонну на небеса, был уступкой массам, для Паули это было несущественно, в этом догма касалась «дезинфицированного (девственного) материала». Он верил, что задачей физики и психологии была компенсация однобокости коллективного мышления путём обращения к психофизической проблеме.

Паули воспринимал тёмную женщину из снов как компенсацию Девы Марии, которая была неполной без тёмной стороны. Тем не менее, Паули рассматривал провозглашение Вознесения Марии, с намерением завершить божественный образ, как обнадёживающий знак того, что архетип целостности перешёл на новый уровень осознания, не только в религии, но и в психологии. Он высказал Юнгу своё оптимистическое предположение: «Иерогамия, чей рассвет уже виден издали, также, должно быть, решение этой проблемы»[233].

Во второй части письма Паули подробно описал, чего, по его мнению, недоставало в «Ответе Иову».

Психофизическая проблема

Осознание того, что Юнг намеренно написал эссе о синхронистичности одновременно с «Ответом Иову», в какой-то мере стало для Паули компенсацией убогой атмосферы, ассоциирующейся со сном про Эслинген. Однако беспокойство не покинуло Паули окончательно. Подчёркивая спиритуализацию материи в «Ответе Иову», Юнг ничего не сказал о материализации духа, а Паули считал важным упомянуть это. Психофизическая проблема обращалась к этому вопросу. Алхимики знали, что такое материализация духа, но достигали её, проецируя своё понимание духа на физический процесс. Однако Паули считал, что материя по своей сути действительно является символической сущностью и не подвластна познанию, так же как и дух. Хотя Паули рассматривал свой сон об Эслингене с участием тёмной анимы как уравновешивающий Вознесение Марии, чего-то недоставало. Через девять дней после этого сновидения ему явился второй сон, проливший свет на то, чего не хватало в первом.

Сон о китаянке

Центральной фигурой сна была женщина, которую Паули за узкие глаза назвал «китаянкой». Он утверждал, что это более развитая форма тёмной анимы, с интересами скорее эмоциональными, чем интеллектуальными. Её связь с пространством и временем выходила далеко за пределы нормальной, поскольку она была «носительницей психофизических тайн, распространяющихся из сексуальности в более тонкие паранормальные явления». Она, видимо, была ответственна за активацию противоположностей:

Китаянка жестом показывает, чтобы я следовал за ней. Она открывает люк и спускается вниз по лестнице, оставляя люк распахнутым. Её движения чем-то напоминают танец. Она не говорит, но объясняется пантомимой, как в балете. Я следую за ней и вижу, что лестница ведёт в лекторий. Там меня ожидают «незнакомцы». Китаянка жестами объясняет мне, что я должен подняться на подиум и выступить перед этими людьми, очевидно, с лекцией. Далее, пока я жду, она ритмично «вытанцовывает» по ступенькам вверх и наружу и затем снова обратно, и снова. … Повторение этого ритма постепенно вызывает циркуляцию света. Одновременно начинает «магическим» образом уменьшаться расстояние между полом и потолком. Я поднимаюсь на подиум и просыпаюсь[234].

В предыдущих снах, когда Паули предлагалось занять «новое профессорское место», он отказывался, поскольку не хотел или не мог оправдать ожидания незнакомцев. Теперь наметился прогресс. Он надеялся ассимилировать дух китаянки и таким образом найти свой новый голос и научиться ему доверять.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары