Юность

– Его нет, – констатировал он. – Тот парень, он сбежал. И, кажется, вызвал ментов.

Надежда таяла так же быстро, как апрельский снег. Лера тоскливо посмотрела в сторону окна и опустила телефон: звонить уже не было смысла.

– Кто… Кто сделал… это? Егор? – я указала головой на орущее тело. Ребята молчали. – Мне надо знать. Кто. Это. Сделал. Блять, у тебя рука в крови!

– Не ты, успокойся. Оля, заткнись, – зло бросила Лера, та сразу замолчала. – Так, сейчас. Надо подумать. Так, Егор, хватай любую тряпку и приложи к ране.

– Чего, блять?

– Ищи сраную тряпку, – сказала Лера командным голосом, не терпящим возражений. – Зачтётся как оказание медицинской помощи. Полиции ничего не говори. Будут задавать вопросы – требуй адвоката. Больше вообще ничего не говори, ты понял? Настя, ты…

Она не успела договорить – её телефон завибрировал.

– Алло, пап. Да, звонила. Случилось. Мы… У меня проблемы. Да. Очень серьёзные. Ярослав ещё работает в полиции? Да, нужен именно он. Нет, со мной всё в порядке. Ещё нужна твоя помощь в качестве адвоката. Стоп. Стоп! Не ори. Тебе позвонят сегодня, наверное. Просто приезжай.

Сирена уже оглушительно орала под окнами. Я никогда не видела подругу такой сосредоточенной: чётким движением Лера убрала телефон в сумку, вскочила на ноги и огляделась. Схватила джинсы и сумку, валяющиеся на стуле, и положила рядом с Олей на диван. Сама села рядом, сжав в руке ручку своей сумки. Я последовала её примеру и притянула к груди рюкзак. Егор сел на рядом со скребущим пол наркоманом и нехотя зажал рану полотенцем. Тот пронзительно завопил, когда полотенце коснулось торчащих ножниц.

– Настя, ты ничего не видела. Ты просто ударилась о стену, когда тебя случайно толкнули в драке. Поняли? – рявкнула Лера, обращаясь сразу ко всем. Я с трудом кивнула.

В подъезде послышался топот. Они поднимались.

Тело начало крупно потряхивать. Я ничего не видела, мне ничего не грозит. Ребята что-нибудь придумают. Лерин папа всё уладит. Нас отпустят. Всё будет хорошо. Папа меня убьёт.

В комнату ворвались трое. «Это был я!» – прохрипел Егор, после чего его чуть ли не ткнули носом в паркет и заковали в наручники. Один подошёл ко мне, что-то спросил, попытался поднять, а меня внезапно скрутило и вырвало. Кто-то вызвал скорую, кто-то зажимал хрипящему Антону рану.

Интересно, когда Кирилл успел вызвать полицию? И где он сам? Нужно ли мне сообщать на допросе о том, что он пытался меня изнасиловать в машине? Это как-то поможет нам? Что он сказал, что приехали так быстро? Почему трое? В голове вяло крутились десятки вопросов, пока я сидела на полу рядом с лужей блевотины, вжавшись в стену.

Приехала скорая: забрали стонущего Кирилла, Оле констатировали наркотическое отравление и истощение – забрали тоже. Мимолётно осмотрели меня – посоветовали охладиться в ванной и выпить успокоительное. Таблетку мне, конечно, не дали. Из разговора я поняла, что на место вызвали не то следователя, не то криминалиста.

Через две недели начнутся экзамены, которые решат мою судьбу, а меня, возможно, будут судить за пособничество в убийстве. Это самый дичайший пиздец в моей жизни.

Следователь приехал незамедлительно. Даже не подозревала, что менты могут быть такими быстрыми. Однажды папа вызывал их, чтобы разогнать шумную компанию под окнами посреди ночи – приехали через полтора часа, а потом ещё ругались за ложный вызов. Папа… Сколько раз он настоятельно рекомендовал не общаться с Олей, хотя даже не подозревал о том дерьме, в которое она меня втягивала. И случай с наркотой в Море далеко не единственный. Однажды поехала с ней на вписку к Рязановскому приятелю – один из бухих мудаков выпал из окна третьего этажа, чуть не утащив меня за собой. А прошлым летом затащила нас с Лерой в какой-то жуткий бар, где я отравилась коктейлем, а потом таксист едва не увёз меня и Леру в лес. Как оказалось, он шутил, но нам было не до смеха. Да и коктейлем я отравилась не случайно – в него подсыпали какой-то наркотик, который мой организм, к счастью, отказался принимать. Кажется, теперь я понимаю, почему Лера относится к Оле так скептически, а Светка встречается с ней только днём и иногда ночуют вдвоём. Оля – это же просто магнит для неприятностей! И этот магнит, всё-таки, притянул к себе самую ужасную неприятность. А папа меня всё же убьёт.

Следователь чинно расхаживал по комнате, отлучался в коридор что-то помечал в большой тетради. Егора вывели из комнаты, нас с Лерой посадили на диван под присмотром мента, от которого невыносимо разило потом. Он то и дело засовывал палец в нос и смачно выковыривал оттуда козявки. Растёкшаяся лужа моей блевотины воняющая, наверное, не хуже мента, охватывала треть места преступления. Да, нелёгкая ментовская работа…