Юность

Три дня он мне планомерно выносил мне мозг нравоучениями и муштрой. Ему все не нравилось, начиная с того, как седлал и сидел верхом, заканчивая мимикой. Что-то мне подсказывало, что дело не во мне, а в том, что я ему не нравлюсь. Нет, я не прошу меня любить, лелеять и на руках носить, меня вполне устроят нормальные отношения. Я, конечно, понимаю, что мне надо учиться всему, но и учить можно по-разному. Лично я собирался тоже преподать урок. Морду лица я ему еще, к сожалению, не могу поправить, а вот чертенка с пушистым хвостом он во мне разбудил.

Я почти неделю думал и планировал, что и как будет, но не решался перейти от планов и мечтаний к действию. Понимал, что собираюсь играть с огнем, но уже не мог терпеть, день ото дня орк все сильней лютовал. Последней каплей было то, что он позволил себе распустить руки и выпорол меня. Практически ни за что сорвал на мне злость после очередного проигрыша. Это клыкастая морда за мелкую неточность зажал мою голову между ног и выпорол. Ударов было ровно десять, но каждый из них впился мне в душу, я, прикусив губы и засунув гордость куда поглубже, поклялся, что верну ему все, что он сейчас мне «одолжил», и проценты не забуду, да еще сверху за моральный ущерб насчитаю.

Вечером следующего дня мы въехали в город, весь день висела напряженная тишина. Орк понял, что явно перегнул палку, но извиняться не стал. Да и правильно, словами синяки со спины не уберешь. Устроившись, как всегда, в местной гостинице с внешней стороны города, мой надзиратель ушел в бар. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он будет там явно не чай пить и на щелбаны играть. Я сразу за ним выскочил на улицу и поймал пацана, что за медную монетку согласился поработать Сусаниным. А побегать мне надо было много и продуктивно, ибо месть моя будет страшна и ужасна. Первым делом я забежал к аптекарю.

— Добрый вечер! — поприветствовал меня старичок в пенсне, что встретил у входа.

— Добрый вечер! — ответил я, рассматривая многочисленные баночки и настойки.

— Чем я могу быть полезен? — спросил он меня, внимательно следя за мной и за моим провожатым, что ел яблоко, стоя в дверях.

— Мой дядя мается запорами. Так вот, ему надо слабительное. — Я положил на прилавок серебряную монету.

— А сам дядя не может прийти? Я бы его осмотрел, может, ему еще что надо прописать, — поинтересовался он с улыбкой, но деньги не взял.

— Хотя вы правы, рвотное ему бы тоже не помешало, а то он жаловался еще на тяжесть в животе, — произнес я, задумчиво кладя вторую серебряную монетку.

— Вас послушать, так он у вас еще и страдает лишним весом, и вы готовы ему купить и паразитов, что будут его сосать изнутри. — Старик странно посмотрел на меня.

— Дядю я, конечно, люблю, но не до такой степени, а вот для избавления его от запора и тяжести в желудке без последствий для здоровья я денег не пожалею, — с голливудской улыбкой произнес я, прибавив еще две серебряные монеты.

— Извините, но исходя из симптомов, что вы описали, я могу предположить, что у него забит нос. У меня есть отличное средство, что поможет ему прочихаться, но учтите: если оно попадет в полость желудка, то ваш дядя будет страдать от диареи. Но можете не беспокоиться, даже в этом случае у него не будет проблем с отсутствием кашля. Всего десять серебряных монет, и я бы не расстроился, если бы никто ничего не узнал.

— Да и зачем ему знать, что за лекарства он принимал? А то еще понравится, не буду его подвергать искушению. Мне для здоровья любимого дяди денег не жалко, для меня главное — результат, и тот, что мы с вами оговорили.

— О, не извольте беспокоиться, лекарства отличные, и запора точно не будет в течение часа, а вот почихать придется часа три. Но не больше, у орков очень сильная иммунная система, — заверил аптекарь, сгребая деньги с прилавка.

Дальше мы побежали на базар, мне надо было прикупить веревок и хороших прутьев, что заменят розги, и прочную сеть для упаковки одного орка. И еще мелочи вроде краски и другого. В гостиницу я успел прийти раньше наставника и спокойно успел установить растяжку.

Мы с гоблинами только расстелили сеть на полу, как дверь распахнулась, и наставник сделал шаг в комнату. Он, выходя из освещенного коридора, зашел в полумрак комнатки и, естественно, не заметил растяжку. Но это старый волчара, хоть и споткнулся, сделав два шага, но удержал равновесие, очутился аккурат на сети, что мы расправляли. Я, недолго думая, ее дернул, он должен был упасть, а мы завернуть его в сеть. Но, как говорится, мы полагаем, а боги располагают, и события идут совсем не так, как мы планируем.

После моего рывка наставник нелепо замахал руками, упал на спину, затылком припечатался о косяк и поплыл. Я не стал ждать, пока он придет в себя, и, накинув сеть, замотал его в нее, а потом и в половик, что лежал рядом. Получилось похоже на сцену из кинофильма про Шурика. Я не удержался и вырезал отверстие в районе пятой точки.

— Ты понимаешь, что делаешь? — прорычал наставник