Юность

В последний вечер в Люцерне, после ужина, возле отеля нас ждал автобус. Нас собирались куда-то свозить. Куда — это была тайна. И, разумеется, привезли нас в уже знакомое нам казино. Пока остальные разинув рты плутали по залам, мы с Бьорном, привычно расположившись за столиком перед сценой со стриптизершами, пили белое вино.

— Она вчера мне свой телефончик дала, — сказал Бьорн, — сказала, чтобы я, как вернусь домой, позвонил.

— Зачем ей это все надо? — не удержался я. — Они с Йораном что, расстались?

Бьорн покачал головой:

— Нет, не расстались. А ты что, не рад за меня?

— Почему, рад. Она милая.

— Милая? Да она просто чудо. Потрясающая. И ей двадцать четыре года!

Мы допили вино и прошлись по залам. Немного погодя Бьорн исчез, оставив меня в одиночестве. У двустворчатой двери я вдруг решился и подошел ближе. «What is going on here?»[35] — обратился я к щуплому лысому мужчине в очках. «It’s a conference»[36], — ответил он. «For who?»[37] — спросил я. «Biologists»[38], — сказал он. «Okey, — кивнул я. — Interesting!»[39] Он отошел в сторону, а я огляделся. Возле круглых столиков стояли люди, но теперь их стало заметно меньше, чем прежде. На одном из столиков лежала маленькая серо-белая карточка. Я подошел поближе. Это оказался бейдж. Я прикрепил его к лацкану пиджака и направился к двери. За дверью оказался большой зал, где полукругом в несколько рядов стояли кресла, а в середине высилась кафедра. За кафедрой стоял мужчина. Он что-то рассказывал. Было занято чуть больше половины кресел. Я спустился и, свернув, двинулся вдоль сидений. Когда я шел, сидящие вставали, прямо как в кино. Наконец я сел и, закинув ногу на ногу, посмотрел на лектора. Ну что ж, тихо пробормотал я, что ты там рассказываешь? How very interesting![40] Через двадцать минут, в течение которых я разглядывал публику и докладчика, чей дребезжащий в микрофоне голос заполнил весь зал и навязчиво вертелся в голове, я встал и вернулся на дискотеку. Большинство юниоров смотрели стриптиз. Когда я подошел, ко мне бросился Йогге:

— Ты мне денег не одолжишь?

— А сколько тебе надо? У меня чуток есть, но немного.

— Тысяча есть?

— На что тебе целая тысяча?

— Вообще-то мне две тысячи надо. Тут столько шампанское стоит.

— Две тысячи за шампанское? Рехнулся, что ли?

— Если купить какой-нибудь из женщин дорогую выпивку, то разрешается с ними поговорить. А если купишь шампанское, с ними переспать можно!

— Так вот ты чего надумал.

— Да, но блин, денег бы нарыть! Так есть у тебя или нету? — Он огляделся. — Ну дайте, пожалуйста. Мне надо две тысячи крон. Я еще ни разу не трахался. Мне восемнадцать, а секса у меня не было! У вас-то он был. А у меня — нет. И стоит это две тысячи крон. Ну пожалуйста, пожалуйста!

Он опустился передо мной на колени и умоляюще сложил руки.

Хуже всего, что все это он проделывал совершенно серьезно.

— Мне надо переспать с женщиной. Больше я ничего не хочу. И здесь мне выпал шанс. Класть я хотел, что они шлюхи. Они все такие невероятные красотки! Ну соглашайтесь. Сжальтесь хоть немного. Харалд! Эксе! Бьорн! Карл Уве!

— У меня не очень много, — сказал я, — хватит разве что на поболтать…

— Я серьезно! — Йогге поднялся на ноги. — Это мой шанс. В Кристиансанне таких мест нет.

— Прости, Йогге. Рад бы помочь, да не могу, — сказал Бьорн.

— Вот и я тоже, — подхватил Харалд.

— Ну что за херня, — расстроился Йогге.

— Ты по старинке попробуй, — посоветовал Бьорн. — Склей кого-нибудь. Тут девчонок полно.

— Легко тебе говорить, — сказал Йогге.

— Да ладно. Давай, пошли, посмотрим, что получится, — и Бьорн потянул Йогге за собой.

В ту ночь хмель одурманил меня, как никогда прежде. Словно прохладная зеленая река заструилась по моим венам. Я стал всевластным. Когда мы стояли возле бара, я приметил на танцполе девушку на год или два старше меня, блондинку с чудесным, да, невероятной красоты лицом. Когда наши взгляды встретились во второй раз, я решил действовать и быстро преодолел две отделяющие меня от танцпола ступеньки. В этот момент песня, под которую она танцевала, сменилась другой, девушка отошла к стене и встала там рядом с тремя другими. Я пошел следом, встал перед ней и заявил, что видел ее на танцполе и что она потрясающая. You looked amazing[41], — сказал я. Она улыбнулась и, чуть склонив набок голову, сказала «спасибо». Я спросил, американка ли она. Да, так и есть. Но она живет здесь? Нет, она живет в штате Мэн. Они все приехали из Мэна. А я откуда? A small barbaric country up north[42], ответил я. We are in fact the first generation who knows how to eat with fork and knife[43]. И я повернулся к приятелям, наблюдавшим за нами из бара. I’m with them, сказал я, we are football players, on a training camp here. Do you want to dance?[44]