Юность Барона. [3 книги]

Перескакивая ступени, вниз, на площадку, слетел Анденко, а секунду спустя те же телодвижения, только наверх, предпринял Волчанский.

— Не подходите! Не трогайте меня! — истошно заблажил Вавила. — Там… там… граната!

От такого известия Волчанский невольно сделал пару шагов назад, Анденко же осторожно подошел к своему агенту и заглянул в самовар.

— Ой-йо-о-о!

— Он… он сказал, что если… если… главное не трясти… он… чеку… там… Григорий Алексеевич, гражданин начальник… богом молю… Я… не могу больше… я… уроню-ю-ю-ю…

— Спокойно, Вавила, не паникуй… Щас мы его… — Анденко предельно осторожно наложил свои ладони на пальцы Вавилы. — Так, хорошо… А теперь, давай, только потихонечку, пальчик за пальчиком разжимаем… Спокойно, Вавила, спокойно… Вот молодец… Так-так… да не трясись ты! Всё! Видишь, я уже сам держу?

Вавила отшатнулся и, теряя остатки последних сил, начал заваливаться спиной назад — аккурат на руки Захарова.

— Витя! За тобой дверь, но сам в квартиру не ломись! А Вавилу, чтоб под ногами не путался, к бабе Гале воткни.

— А как же ты?

— А я… — Анденко осторожно сделал шаг, спустившись на одну ступеньку. — А я — потихонечку-полегонечку… Главное, эту дуру из подъезда вынести…

17:20 мск

квартира № 13, кабинет

— Ты всё понял?

— Да, — нервно сглотнув подступивший к горлу ком, подтвердил Хрящ.

— Приземляемся, и — ты налево, я направо. Друг на дружку не оглядываемся. Кому больше повезет, тот и… Если выгорит, в десять встречаемся у Любки и уже оттуда рвем когти из города. Ну, с богом!

Хрящ снял с подоконника таз, наполненный горячей водой, а Барон, двинув шпингалеты, рванул на себя раму. Услышав звук распахиваемого окна, Геращенков задрал голову и уперся глазами в незнакомца, смотрящего на него с неприятной ухмылочкой.

— Слышь, мужик?! Ты чё тут под окнами шоркаешься? Потерял чего? Или местечко облегчиться ищешь?

Не готовый к такому вопросу, Геращенков поначалу опешил, но затем, придав лицу выражение придурковатости, не вполне убедительно парировал:

— Да собака у меня потерялась. Вы случайно не видели? Беленькая такая?

— А порода, небось, легавая?.. Хрящ, давай!

И в следующую секунду на голову и без того изрядно пострадавшего за сегодняшний день Лёхи Геращенкова обрушился поток горячей воды. Мало того — следом, и опять — аккурат в голову, с высоты прилетел оцинкованный таз. Неудивительно, что после таких подлянок инспектор временно потерял не только способность соображать, но и сознание как таковое.

— Браво, Хрящ! А теперь — ходу!

Барон запрыгнул на подоконник и сиганул в окно, рассчитывая приземлиться на заранее облюбованную цветочную клумбу…

17:21 мск

ул. Марата, двор

Милицейская машина зарулила во двор в тот момент, когда покрытый испариной Анденко выходил из подъезда в обнимку с самоваром. Слегка обалдев от столь странного зрелища, выбравшиеся из машины Ладугин и Ершов кинулись к коллеге за разъяснениями. Еще раньше к нему же подорвался Захаров.

— Нет! Стойте! Ближе не подходите!

— Гриш, ты чего?

— Срочно уводите людей со двора! У меня в самоваре граната!

— Чего у него там? — обалдело переспросил Захаров.

— Говорит, граната, — пожал плечами Ладугин. — Стойте здесь, а я пойду гляну.

— Нет! Я же сказал — уводите людей! Быстро!

— Да не ори ты! Уши закладывает. Где граната? Какая граната?

— Здесь! На дне.

Ладугин заинтригованно заглянул в самовар.

— Хм… Действительно… Ты, Гриня, в армии не служил, что ли? Это ж учебно-тренировочная. "Пшёнка".

— Ка-ак учебная?

— Да так. — Ладугин беспечно сунул руку в самовар, вытащил муляж и пояснил. — Видишь, специально в черный цвет выкрашена. Ты разве не знал?

Всё. Теперь до Анденко дошли все тонкости коварной задумки Барона, и он ощутил себя самым последним на советской земле идиотом.

— Р-р-р-р-развел! Как фраера лопоухого, р-р-р-развел! У-У-У-У!

Григорий с ненавистью шваркнул самоваром об асфальт.

Громыхнуло, понятное дело, знатно. А следом…

А следом раздался одиночный выстрел. Вернее, до них донеслось эхо выстрела, произведенного не во дворе, а где-то неподалеку.

— А вот это, похоже, не учебный?! — изумился Ладугин.

— ЛЁХА?!!! — осенило Григория, и он со всех ног бросился к подворотне, выводящей на противоположную сторону дома…

17:23 мск

ул. Марата, палисадник

В отличие от Барона, Хрящ спустился на эту грешную землю крайне неудачно — подвернул лодыжку. С трудом поднявшись, он попытался сделать шаг, но тут же снова свалился на газон, кривясь от боли. Оценив его состояние, Геращенков понял, что этот, второй, никуда не денется, и сосредоточился на убегающем первом. Отдавая себе отчет, что в спринтерской гонке шансов у него нет (какой там бег — он и ноги-то с трудом передвигал), Алексей достал пистолет и, прокричав "Стой! Стрелять буду!", сделал предупредительный (как учили в школе милиции) выстрел в воздух. Именно его услышали Анденко, Ладугин, а с ними заодно — все, в тот момент во дворе находившиеся.

Не добежавший каких-то десяти метров до спасительной, уводящей из зоны поражения улочки, Барон сбился на шаг, остановился, сплюнул досадливо: