Юность - это ложь

И что с ней делать? Она же прекрасно умеет давить на мои слабые места, нередко пользуясь этим ради собственной выгоды.

— Хватит кукситься, — в последний раз растрепав Комачи волосы, я постучал пальцем по листку. — Лучше вместе разберём твои ошибки, чтобы ты больше их не повторяла.

— Не получится, я их и во второй раз сделаю, — держи себя в руках, не позволяй её игре сломить твой бастион.

Ты сильнее этого, Хачиман!

— Значит, ещё раз разберём.

— А если опять?

— Сестрёнка, — издал тихий смешок. — Я готов делать это столько раз, сколько потребуется.

— Врёшь! — Комачи приподняла голову. В уголках её глаз виднелась влага.

— Тебе? Никогда, — я мягко улыбнулся. — Так что взбодрись. Пробежим по основным ошибкам, а потом сделаю тебе кофе с мороженым в качестве награды за усилия.

Услышав это, она широко открыла глаза, от грусти во взгляде не осталось и следа.

Вот же ехидна мелкая.

— С шоколадной крошкой? — с надеждой в голосе уточнила.

Наглая-то какая, ты посмотри.

— Только если обещаешь больше не унывать.

Комачи выпрямила спину.

— Отныне Комачи — самый позитивный человек! — и широко улыбнулась, приставив два растопыренных пальца к глазам.

Тихо рассмеялся.

И что мне прикажете с ней делать? Вертит мной, как хочет.

…Не то чтобы я был против.

* * *

— Скоро будет готово? Скоро?

— Не мельтеши, — шутливо шикнул на сестрёнку, отгоняя её от плиты, сконцентрировав внимание на кофе, лениво булькающем в медной турке. Но я-то знал, что это — лишь иллюзия. Только поведёшься на неё, отведя взгляд, как всё будет изгваздано.

Многократно проверено на личном опыте.

— Если хочешь помочь — лучше ситечко подай.

Комачи кивнула и ринулась шебуршать в кухонном ящике над раковиной, я же продолжал наблюдать.

Дождавшись нужного момента, снял турку с огня.

— Держи! — кивнув, взял необходимый предмет и процедил напиток в кружку.

Следующим шагом добавил пару ложек сахара — сестрёнка не переносит оригинальную горечь — и разбавил всё небольшим количеством предварительно охлаждённых сливок. В самом конце зачерпнул специальной ложкой — не зря купил когда-то! — сливочное мороженое и опустил шарик в чашку.

Финальный штрих: горсть тёртого молочного шоколада сверху и, вуаля — домашнее гляссе готово к употреблению.

Отдав лакомство восторженно подпрыгивающей на месте Комачи, я не удержался и ещё раз потрепал её по голове, после чего довольная девушка ускакала на диван в гостиной.

В это время я, ополоснув турку, вновь засыпал туда размолотых кофейных зёрен. Не обделять же себя любимого?..

Спустя пять минут, рухнул рядом с сестрой, делая глоток терпкого и горьковатого напитка.

— Блин, ты его совсем чистым пьёшь? Жуть!

— Почему? По-моему, вполне вкусно.

Хотя, если так подумать, год назад в моей чашке бы точно плавало молоко вперемешку с тремя ложками сахара. Да и кофе — не сваренный, а быстрорастворимый.

И когда мои вкусы так успели измениться?

— Бе-е… — девушка фыркнула на мою реплику, допила гляссе и, шумно выдохнув, поставила кружку на стол. — Вот это — действительно вкусно! Кстати, братик, я говорила, что люблю тебя?

— Осторожнее с такой наглой ложью, моё сердце может не выдержать, — протянув руку, вытер пальцем “усы” над верхней губой Комачи, заставив ту забавно сморщиться.

— Пришью обратно, — важно возразила сестрёнка, почесав переносицу. — Кстати, а почему меня не взбодрило? Решил на мне сэкономить, да?

Я кивнул в сторону часов.

— Время видела? О какой крепости может идти речь, тебе спать через полчаса идти. Я и так пошёл на должностное преступление, — сделал глоток и сощурил глаза, чувствуя, как напиток горячей волной расходится по организму.

— А тебе, значит, дозволено? — хмыкнула она, скрестив руки под небольшой грудью, едва заметной из-за футболки, явно не по размеру.

Опять у меня стащила. Да что за мания такая? Разве подобное удобно? Висит же на ней, как ночнушка.

— Я старше.

— На два года.

— На целых два года, попрошу заметить, — отпил ещё немного. — Тем более, сама жаловалась, что крепкий на дух не переносишь.

Неожиданно Комачи рассмеялась.

— Э-хе-хе, помнишь, да? — она резко придвинулась ко мне и нагло опустила голову на плечо. Именно на ту руку, в которой я держал кружку.

— Угу, — вздохнул и поменял хватку, слегка наклоняясь, чтобы кое-кому было удобнее.

— Тогда и эту штуку научился делать, потому что мне тогда в кафе понравилось?

— Угу, — нагло закинул ноги на столик.

— Значит, и меня ты так сильно любишь?

— Угу.

— Ха, попался! — довольно улыбнулась сестрёнка, прижимаясь ко мне гораздо плотнее.

Фыркнул и махом допил остатки кофе, ставя чашку на подлокотник.

— Давно уже, — и приобнял девушку за плечо.

Та опустила голову и, через некоторое время тихо пробормотала:

— Плюс… тридцать…

— Ох ты ж, мои активы заметно возросли, — откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — К слову, юли или не юли, но через полчаса одна особа идёт в кровать.

— Педант, — буркнула Комачи, но особого протеста в её тоне я не услышал.

Вздохнув, она обхватила меня руками за торс и прикрыла глаза, больше ничего не говоря. И не то чтобы наступившая тишина нам как-то мешала.