Юридические аспекты организации и деятельности Парижского Парламента во Франции

После смерти Людовика XIV его правнук, которому было пять лет, стал Людовиком XV. Предвидя эту возможность, покойный король предусмотрел в завещании, что регентом станет его племянник герцог Филипп Орлеанский, но править он будет при помощи Регентского совета, где главную роль будет играть принц — герцог дю Мэн. Регент отказался делить власть с кем бы то ни было и добился от Парижского Парламента пересмотра завещания в обмен на право ремонстрации в полном объеме[511].

Дальнейшие взаимоотношения короля и Высшего суда королевства остались прежними: последний отказывался регистрировать королевские ордонансы или регистрировал их под прямым нажимом монарха, сопровождая регистрацию массовыми ремонстрациями и оговорками, сводившими значения этих указом на нет. Король в свою очередь несколько раз отправлял парламенты в отставку (целиком или отдельными палатами) — в 1720 г., в 1732 г., в 1740 г.[512]

В середине XVIII в. король Людовик XV осознает острую необходимость напомнить Парижскому Парламенту принципы абсолютной монархии.

3 марта 1766 г. король в ходе торжественного заседания Высшего суда королевства, впоследствии названного «заседанием порки», обратился к советникам со следующей речью.

«Магистратура — не корпорация и не сословие, магистраты — это мои чиновники, которым поручено замещать меня в выполнении воистину королевского долга — творить суд над моими подданными.

Единственно в моей особе пребывает суверенная власть, только мне одному мои суды обязаны своим существованием и своей властью; вся полнота этой власти, каковую они осуществляют только моим именем, неизменно пребывает во мне, и ее применение никогда не может быть обращено против меня. Законодательная власть принадлежит мне, моей властью чиновники моих судов производят не создание, а регистрацию закона, им позволено делать мне ремонстрации.

Права и интересы нации, которую дерзнули представить как нечто отдельное от монарха, едины с моими и находятся исключительно в моих руках.

Это священные и незыблемые максимы, высеченные в сердце любого верного подданного» (курсив мой. — Е.Г.)[513].

Данные положения также были подтверждены королем на заседании Высшего суда королевства 3 мая 1766 г.[514]

Необходимость напоминания об абсолютном характере французской монархии возникла и при правлении короля Людовика XVI (1774–1792).

В 1787 г. Парижский Парламент отказался регистрировать королевский указ, вводящий всесословный земельный налог, заявив, что такое решение может принять только сам французский народ в лице Генеральных штатов. Однако король потребовал утвердить данный указ, несмотря на сопротивление Высшего суда королевства. На заявление двоюродного брата короля герцога Орлеанского: «Это незаконно!», Людовик XVI ответил: «Это законно, потому что я так хочу!»[515].

Реакция Парламента была соответствующей. 3 мая 1788 г. королевский суд вынес Постановлении, в соответствии с которым «Франция является монархией, управляемой королем в силу законов»[516].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Парижский Парламент на протяжении всей истории своего существования обладал полномочием регистрации королевский актов, а также правом ремонстрации. Показательно в исследовании роли и статуса Высшего суда королевства, что соответствующие полномочия на определенных исторических этапах ограничивались королем, но никогда не отменялись, даже в период централизации государственной власти — в период абсолютизма во Франции.

§ 3. Роль постановлений Высшего суда королевства в развитии французского права

Парижский Парламент как высшая судебная инстанция в средневековой Франции оказал значительное влияние на развитие французского права, поскольку, во-первых, при рассмотрении дел формулировал установления, на которые впоследствии ориентировались адвокаты, судьи нижестоящих судов, а также советники самого Парламента при принятии решений по аналогичным делам, тем самым унифицируя правовые нормы, а, во-вторых, издавал правовые акты общегосударственного характера во время Фронды (1648–1653) и локальные постановления, направленные на регулирования правопорядка в королевстве, особенно после Столетней войны во Франции.

Изучение роли постановлений Высшего суда королевства в части формулирования установлений, на которые ориентировались адвокаты, судьи нижестоящих судов, а также советники самого Парламента при принятии решений по аналогичным делам, вызывает затруднения, поскольку, как было сказано в начале главы, юридическая часть судебных решений долгое время не подлежала разглашению.