Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Показанием и поведением подсудимого выясняются мотивы преступления, мысли и намерения подсудимого, характер его и многие другие существенные стороны дела. Очень важно констатировать, что в словах подсудимого кроется ложь, и доказать, что он имеет причины скрывать некоторые подробности своей жизни. Поэтому всякая искусственность, введенная защитником в изложение показания подсудимого, всякая попытка скрыть от правосудия истину в этом показании путем умолчания, а тем более посредством неверного изложения, должны быть признаны предосудительными и опасными для правосудия, ибо обманы, уловки и хитрость (злая и извращенная мудрость) указывают на то, что происходит в душе подсудимого, на сознание его действительности и важности фактов, о которых идет дело, на желание отклонить от себя подозрение, и признаются не совместными с истиной и невиновностью.

Только тот имеет право на снисхождение своих судей, кто говорит правду независимо от того виновен он или нет.

Принимая на себя бремя доказывания, обвиняемый находится в более благоприятных условиях, чем обвинитель. Последний должен доказать выставляемое им положение настолько, чтобы у судьи не было никакого сомнения в правильности его, между тем обвиняемый в своей защите может ограничиться установлением лишь одной вероятности, возбудив только сомнение в правильности доводов противной стороны.

61. Уловки обвиняемых

Нет таких уверток, к которым не прибегали бы действительно виновные обвиняемые в своей защите. Но все они при проверке их просвещенным судьей клонятся к составлению убеждения судьи в виновности обвиняемого, потому что нет ничего более верного, как и более согласного с опытом, как то, что человек никогда не прибегает к этим средствам или не настаивает на них, если он имеет за себя истину или невиновность.

Одной из обыкновенных уловок, к которым прибегают обвиняемые, является изобретение ложных фактов, которые они считают наиболее пригодными, чтобы выдать их за истинные. Они стараются, напр., согласить свои показания с действительными фактами посредством перенесения на день, в который совершено преступление, таких событий, которые случились в другое время. Но, однако, это опасный способ, ибо как только приведенный ими факт окажется в противоречии с доказанным фактом, то он признается ложным и является более убедительное доказательство виновности, нежели, напр., молчание.

Весьма популярен способ защиты, называемый alibi, в особенности среди профессиональных преступников, которым нетрудно найти лжесвидетелей. Но безуспешные попытки доказать свое alibi всегда считается сильной уликой.

Само собой разумеется, что если в деле отсутствуют свидетели, то всякий обвиняемый просто упирается, кляня и людей и судьбу. В этом случае ему нет надобности прибегать к системе лжесвидетельства.

Когда успех обмана зависит от прямого свидетельства без всяких побочных доказательств, тогда главный виновник может надеяться легко приискать лжесвидетелей, которые возьмутся за выполнение роли, которой он их научит. Число посредников не облегчает выполнение плана. Чем их более, чем вообще более действующих лиц, тем более лжец подвергается опасности быть изобличенным разноголосицей свидетелей, тем труднее провести успешно план обмана. Тот, кто старается обмануть, чувствует очень хорошо, что его интерес требует представить мнимый факт в форме наиболее благоприятной, простой, такой, которая более внушает доверия, и что, напротив, не в его интересе умножать без необходимости причины недоверия и подозрения. Опасность ошибки от обмана скорее уменьшается, чем увеличивается, вместе с уменьшением числа посредников, ибо в этом случае остается лишь опасность ошибки вследствие неточности. Когда для успеха плана надо фабриковать, обеспечивать, разрушать предметы побочных доказательств, то поприще, на котором виновный может выбирать второстепенных агентов, более стеснено, и часто он может быть остановлен непредвиденными препятствиями.

В стремлении найти лжесвидетелей обвиняемые не останавливаются перед разницей их общественного положения от своего, хотя расстояние между людьми, несомненно, имеет значение в обществе. Огромное, напр., расстояние между миллионером и поденщиком. Примеры истории указывают нам, что в те даже эпохи, когда люди вырабатывали принцип равенства, они ставили расстояние между друг другом. Из истории Франции известно, что когда Робеспьер во главе Конвента шел на торжество поклонения Всевышнему, он оглядывался назад на членов Конвента, чтобы убедиться, что между ним и членами Конвента есть расстояние. Таким образом, человек, который ратовал за равенство прав, в то же время искал расстояние между собой и равными себе.