Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

«Году в 80-м, когда Брежнев уже не мог произнести пары слов без бумажки, я, набравшись смелости, спросил: „Американцы считают, что чем дольше Брежнев будет во главе государства, тем лучше для США. Неужели нельзя поставить вопрос о смене руководства?“ Андропов призадумался, потом сказал: „Вы меня с партией не ссорьте!“ И на этом дискуссия прекратилась»[142].

Можно понять, что status quo — существующее положение — теперь вполне устраивало и Юрия Владимировича, который просто дожидался своего часа. Потому, очевидно, его больше не волновало то, что происходящее было прежде всего выгодно американцам, именуемым в КГБ «главным противником».

Но ведь тогда уже и сам Андропов был немолодым и, мягко скажем, далеко не здоровым человеком! Перспективы у нашей великой державы становились весьма сомнительными: вопреки всему люди «ближнего круга» держались за власть — как кажется, исключительно во имя самой этой власти и не задумываясь о стране. В итоге последующее время остряки назовут «гонками на катафалках вокруг Кремля».

Кстати, роман «Победа», отмеченный в 1983 году Государственной премией СССР, вышел в свет в 1979-м. Мы цитировали его по книге Воениздата 1985 года выпуска — тираж 100 тысяч экземпляров, по нынешним временам фантастический. А сколько ещё было таких, а то и бóльших, тиражей? Таким образом «дорогой Леонид Ильич», как привыкли с ироний называть его в народе, шёл в широкие читательские массы тем «спокойным, уверенным шагом», что описал Чаковский, — и таким многие по городам и весям его и представляли.

Книги с более реальными описаниями появились лишь тогда, когда «Лёня» (так стали именовать Брежнева под конец «царствования», когда он окончательно потерял уважение граждан) ушёл в историю.

Между тем вся государственная идеология (государство не может обойтись без понимания смысла своего существования — впрочем, как и отдельная человеческая личность, — то есть без идеологии) сводилась к постулату «учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Точка! Обжалованию не подлежит. «Вы сомневаетесь? Тогда мы идём к вам!» Но это уже из несколько другой оперы…

К сожалению, в «верхах» не желали понимать, что ставшее привычным враньё действует на общество разлагающе, что только правда, пусть даже горькая, могла ещё спасти Советское государство. Признать, что зашли мы не туда, определить ошибки и честно назвать виновных. Народ бы понял, народ бы поддержал. Людям нужна правда, и они идут за теми, кто эту правду скрывать не пытается. Тому подтверждение — в воспоминаниях Дроздова:

«Как-то мы пригласили его [Андропова] поехать вручить орден Красного Знамени нелегалу-иностранцу. Он согласился. Между ним и нелегалом, которому пришлось очень многое испытать, выполняя задание, шёл живой интересный разговор. Андропов как бы ушёл от своей высокой должности, вручил орден, просто по-товарищески поздравил. На обратном пути в машине он внезапно спросил: „Скажи, Юрий Иванович, почему иностранец, бывший идеологический противник, служит делу социализма вернее, чем наш соотечественник?“ „Он служит в нелегальной разведке, Юрий Владимирович, — ответил я. — У нас не принято говорить нелегалу неправду, обманывать. Он сам имеет право высказать всё, даже самое неприятное. Без этого доверия не будет“. Андропов помолчал, потом промолвил: „Да, многое нам поправлять надо“»[143].

Не поправили. Поэтому к 1991 году доверие к партии и государственному руководству ушло напрочь.

Но пока что страна жила — вне зависимости от обитателей Старой площади и Кремля? — и почти каждый её гражданин старался добросовестно выполнять свои обязанности. Юрий Иванович успешно трудился бок о бок с Вадимом Алексеевичем, а «их люди» — разведчики-нелегалы «Джек», «Дубравин», «Анри» и многие, многие иные — делали в каких-то странах те великие дела, о которых мы, скорее всего, никогда не узнаем. Жаль!

Но совместная работа Юрия Ивановича и его нового начальника продолжалась не так уж долго:

«Не прошло и полутора лет, как однажды, когда мы были на докладе у Владимира Александровича Крючкова, он сказал, что Юрий Владимирович хочет, чтобы я поехал в командировку в Нью-Йорк. Необходимо заменить там резидента, у которого уже истёк срок командировки. Вадим Алексеевич даже возмутился: „Да, но вы говорили, что мы проработаем вместе минимум два года!“ Крючков ответил, что обстановка такая, что надо, чтобы к середине лета я уже был там. „Да…“ — протянул Вадим Алексеевич, но больше ничего не сказал…»[144]

О причинах принятия этого решения Дроздов писал в своей книге так:

«Я понимал причину такого неожиданного поворота. В конце 1974 г. при возвращении с другого задания мне довелось провести несколько дней в Нью-Йорке. Б. А. Соломатин^{74} подробно ознакомил меня с обстановкой в США и, опираясь на агентурные, оперативные данные и выводы из личных наблюдений, высказал свои соображения о том, что разрядка, если судить по действиям американцев, начинает приобретать весьма негативный для советской стороны характер.