Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

Борис Александрович создал целую систему работы с «инициативниками» и не отвергал «заявителей», пока сам всё как следует не проверит и не «прощупает». А он это делать умел: коллеги говорили, что это у него было от бога. Недаром, повторим, председатель КГБ высоко ценил генерала Соломатина.

Сам же Борис Александрович выражал своё кредо так:

«Практически вся послевоенная агентура и у нас, и у американцев была приобретена не по классическим канонам разведки. Классические каноны предполагали максимально полное изучение субъекта предполагаемой вербовки, определение его оперативных возможностей, изучение подходов к нему. Однако после войны агентами становились, как правило, так называемые „инициативники“, то есть лица, сами изъявлявшие готовность к сотрудничеству. В основном на материальной основе»[154]

.

И далее:

«Я, возможно, одним из первых усёк, что маятник качнулся именно в сторону такой публики и что к этому надо быть готовым. А многие продолжали работать по старинке»[155].

Безусловно, такому «классику разведки», как генерал Соломатин (определение Андропова), возражать невозможно. Американцы, между прочим, считали его «сущим наказанием» для себя, и даже в здании ФБР висит портрет Бориса Александровича — как человека, нанёсшего наибольший вред США.

Но всё-таки, зная, что у предательства реально есть только две причины — трусость и жадность, стоит учитывать, что первая из них нередко превалирует над второй. Как говорится, и хочется и колется… Иной и желал бы продать секреты противнику, да сознавал, что можно на свою контрразведку налететь, чего очень боялся… И тут как раз опытный взгляд и умелый подход вербовщика могут сыграть роль катализатора или того камушка, что провоцирует лавину в горах. Не напомнили бы «британские товарищи» тому же Гордиевскому про «стокгольмские каникулы», так, думается, никакая «пражская весна» не всколыхнула бы его тёмную душу и, возможно, Олег Антонович сумел бы даже дослужиться до генеральских звёзд…

Так что мы всё-таки полагаем, что даже при ожидании и умелом отборе «инициативников» нельзя было забывать и про классическую вербовку.

К слову, в одной из книг Пита Эрли, американского журналиста, пишущего на тему спецслужб, стоит обратить внимание на такой момент:

«Командировка резидента КГБ Бориса Соломатина закончилась, и его преемник Юрий Иванович Дроздов очень хотел проявить себя. Он потребовал от своих офицеров вербовать больше американцев»[156].

Не знаем, так это или не так — и не то что спросить не у кого, но вряд ли скажут. Тем более что хотя Эрли автор интересный и компетентный, но далее идёт столь «развесистая клюква», что даже неудобно за написавшего подобную фигню (beg your pardon!^{82}).

Представлена ситуация: разведчик просит «чистого» ооновца (на самом деле — работавшего на американцев, от него-то и стал известен этот сомнительный диалог) пригласить к себе в гости «какого-нибудь» (именно так!) своего американского коллегу. Рассказ идёт от имени не очень чистого ооновца:

«„Мы можем приготовить возле дома шашлыки, а затем склонить его на свою сторону“. Я сказал: „Что мы можем ему предложить за шпионаж?“ Он ответил: „Что ж, у нас нет денег, но, возможно, мы могли бы дать ему отличную русскую меховую шапку“»[157].

Такую глупость даже и комментировать не будем! Очевидно, «источнику» Пита Эрли — тому самому беглому советскому дипломату — очень хотелось выставить «чекистов» дураками. (Кстати, подобная слабость обычно присуща тем, кто добровольно, «на любительской основе», так сказать, «постукивал» сотрудникам внешней контрразведки на других обитателей «совколонии».)

Зато, возвращаясь к «классической вербовке», подтвердим, что в Нью-Йорке это действительно было делом очень трудным, потому как спецслужбы «главного противника» учитывали возможность подобных подходов к американским гражданам.

Вот что писал по этому поводу Юрий Иванович: