Юрий Григорьев – Сгоревшие тетради

Совершенно не обязательно в этом что-либо понимать. Искусство – это как раз та область, где нахальство и самоуверенность могут принести богатые плоды. Могу посоветовать вам живопись. Здесь меньше всего шансов у тех, кто умеет рисовать. Им слишком многих надо переплюнуть. Но, если последний раз вы рисовали домик с трубой или "ручки, ножки, огуречик – получился человечек", – у вас просто замечательные перспективы. Только не надо смущаться, когда завистники обвинят вас в профессиональной некомпетентности. Скажите им: я так вижу этот мир. Хорошо даже объявить новое течение в искусстве. Назовите это неопримитивизмом или ещё как. При некоторой настойчивости у вас появятся и поклонники, и подражатели.

Не меньшие перспективы ждут вас в литературе. Здесь вполне достаточно знаний грамматики и цитат из классиков в рамках школьной программы. Если вы не знаете о чём писать, пишите о себе любимом. Очень легко пекутся детективы и фантастика. Успех этих книг зависит только от двух вещей: красочной обложки и хорошей рекламы. Нобелевской премии по литературе вам за них конечно не дадут, и в будущих хрестоматиях вряд ли пропечатают. Но многие труженики бумажной пекарни весьма горды тем, что их свежеиспечённые изделия пользуются большим спросом, чем творения признанных классиков. «Мы знаем, чего хочет народ», – говорят они, и в этом есть смысл. Какой-нибудь граф Толстой всю жизнь писал только то, чего хотелось ему, и не думал о том, чего хотелось народу.

Если же для вас связать два предложения задача непосильная, есть беспроигрышный вариант – займитесь поэзией. Правда это ниша изрядно переполнена, и тут вам потребуется определённое нахальство и умение работать локтями. Зато сам производственный процесс предельно прост и доступен каждому. Для заинтересовавшихся я составил краткое руководство по стихосложению.

Кулинарная книга начинающего поэта

Рецепт первый:

Берётся сотня-другая слов, желательно очищенных от излишних шипящих звуков. Добавляется десяток-другой рифм, всё это тщательно перемешивается до однородной массы и подогревается на слабом огне воображения. Гиперболы и метафоры добавлять по вкусу. Готовое блюдо подаётся к столу, то есть к печати, в горячем виде. Остывшее блюдо несъедобно.

Рецепт второй:

Берётся готовое стихотворение, например, более удачливого конкурента, тщательно растирается и просеивается. После чего отдельные слова заменяются на соответствующие синонимы. Например, страшный-ужасный, весёлый-радостный, дерево-растение, и т.д. При необходимости подбираются новые рифмы, всё перемешивается, подогревается и пробуется на вкус. Если не прокисло, значит, блюдо готово.

Рецепт третий:

Возьмите листок бумаги и шариковую ручку. Листок бумаги кладётся на стол, в правую руку берётся ручка. Левая рука подпирает голову. Засекается время, если через полчаса листок остаётся белоснежно чистым, попробуйте поменять авторучку.

Признаюсь, я отвлёкся. Речь шла о первопроходцах. Не будем говорить о графоманах. Это самые несчастные люди. Они могут неплохо зарабатывать и даже иметь широкую известность, но история брезгливо обходит их стороной, и подлинная слава им не грозит. Вернёмся к нашим баранам.

Что можно открыть в наше время, когда открыта уже Америка, Антарктида, а на Северный Полюс не ходили разве что на руках? Только астрономы ещё могут открыть нечто, не имеющее названия, только космонавты ещё могут ступить там, где не ступала нога человека. Но что делать простым земноводным людям?

Ответ прост – надо взглянуть на окружающий мир чистыми глазами. Надо забыть всё, чему вас учили, и снова задать детские вопросы, но только не взрослым дядям, у которых на всё готовы ответы, а самому себе.

Почему трава зелёная, а снег белый? Почему птица машет крылышками, а самолёт – нет? Почему люди ночью спят? Потому что днём солнце мешает?

В детстве каждый задавал подобные вопросы и выслушивал маловразумительные ответы взрослых. Взрослым ведь только кажется, что они всё знают. На самом деле они не всё знают. Они просто разучились задавать вопросы. Или боятся.

В самом деле – взрослые дяди с усами и лысинами. Один, может, читает с кафедры высшую математику, другой в своём кабинете даёт ценные указания подчинённым, и вдруг, прервав серьёзную речь, спрашивает остолбеневших студентов или подчинённых: "а почему на яблоне растут яблоки, а не груши?" Да, кто же его после этого уважать будет? Взрослые обязаны знать, почему на яблоне растут яблоки, а если не знают, обязаны делать вид, что на самом-то деле они знают.

Если я чего-то достиг, в меру моих скромных способностей, то только потому, что не разучился задавать вопросы. Многое из того, что нам кажется понятным, становится весьма странным при ближайшем рассмотрении.

Мы живём в мире, где параллельные линии обязательно сходятся, а дважды два никогда не равно четыре. Зачем же нас обманывали? Нас учили жить в придуманном мире, шитом белыми нитками, где за аксиомы бралось не истинное, а правдоподобное. Но это означает, что всё великолепное, могучее здание современной науки построено на песке.