Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

При самом начале этого разговора глубокая тишина распространилась по всей избе: говоруны замолкли, дружки унялись потчевать, голодные перестали есть; один Кирша, не обращая ни малейшего внимания на колдуна и колдунью, ел и пил по-прежнему. Григорьевне подали ковшик с водой. Пошептав над ним несколько минут, она начала пристально смотреть на поверхность воды.

- Ах, батюшки-светы! - сказала она, наконец, покачав головою. - Кто бы мог подумать!.. Мужик богатый, семейный, а пустился на такое дело!..

- Кого ж ты видишь? - спросил с нетерпением приказчик. - Говори!

- Нет, батюшка, не могу: жаль вымолвить. На вот, смотри сам.

- Я ничего не вижу, - сказал приказчик, посмотрев на воду.

- А видишь ли ты, где боярские красна? - спросила сенная девушка.

- Вижу, - отвечала Григорьевна, - они в овине, на гумне у Федьки Хомяка.

- Так это он? - вскричал приказчик. - Тем лучше! Я уж давно до него добираюсь. Терпеть не могу этого буяна; сущий разбойник, и перед моим писарем шапки не ломает!.. Эй, ребята, сбегай кто-нибудь на гумно к Хомяку!

Один из дружек вышел поспешно из избы.

- Ну, Григорьевна! я не ожидал от тебя такой прыти, - сказал Кудимыч, хоть бы мне, так впору. Точно, точно! - прибавил он, посмотрев в ковш с водою, - красна украл Федька Хомяк, и они теперь у него запрятаны в овине.

- Вы лжете оба! - закричал громовым голосом Кирша. Кудимыч вздрогнул, Григорьевна побледнела, и все взоры обратились на запорожца. - Я вас выучу колдовать, негодные! - продолжал Кирша. - Вы говоршс, что красна в овине у Федьки Хомяка?

- Ну да, - сказал Кудимыч, оправясь от первого замешательства. - Что гы, лучше моего, что ль, это знаешь?

- Видно, лучше. Их там пет.

- Как нет? - вскричала Григорьевна.

- Да, голубушка! - онзечал спокойно Кирша. - Не за свое ремесло гы принялася, да и за выучку больно дешево платишь. Нет, тетка, одним штофом наливки и пирогом не отделаешься.

От этих неожиданных слов Кудимыч и Григорьевна едва усидели на лавке; их страх удвоился, когда вошедший дружка обьявил, что не наше т красен в показанном месте.

- Да где ж они? - спросила торопливо сенная девушка.

- Небось найдутся, - сказал Кирша. - Пошлите кого-нибудь разрыть снег на задах, подле самой часовни.

Несколько гостей, не ожидая приказания, побежали вон из избы.

- Послушай, господин приказчик, - продолжал Кирша, - не греши на Федьку Хомяка: он ни в чем не виноват. Не правда ли, Кудимыч?.. Ну, что ты молчишь? Ты знаешь, что не он украл красна.

Несчастный колдун сидел неподвижно, как истукан, поглядывал с ужасом на Киршу и не мог выговорить ни слова.

- Эге, брат! так ты вздумал отмалчиваться! - закричал запорожец. - Да вен постой, любезный, я тебе язычок развяжу! Подайте-ка мне решето да кочан капусты; у меня и сам вор заговорит!

Кудимыч затрясся, как осиновый лист.

- Помилуй! - прошептал он трепещущим голосом. - Твой верх - покоряюсь!

- Что, брат, жутко пришло!

- Не губи меня, окаянного!

- А гы разве не хотел погубить Федьку Хомяка?

Нет, нет... давайте решето!

- Пусти душу на покаяние! - продолжал Кудимыч повалясь в ноги запорожцу. - Не зарежь без ножа! Да кланяйся, дура! - шепнул он Григорьевне, которая также упала на колена перед Киршею.

- И слушать не хочу! - отвечал запорожец. - Нет вам милости, негодные! Ну, что ж стали? подавайте кочан капусты!

- Помилуй! - завопил Кудимыч, - зарок тебе даю, родимый, - век не стану колдовать.

- Полно, не будешь ли?

- Видит бог, не буду!

- И других не станешь учить?

- Не стану, батюшка!

- Ну, так и быть! пусть на свадьбе никто не горюет. Бог тебя простит, только вперед не за свое дело не берись и знай, хоть меня здесь и не будет, а если я проведаю, что ты опять ворожишь, то у тебя тот же час язык отымется.

В продолжение этой странной сцены удивление присутствующих дошло до высочайшей степени: они видели ужас Кудимыча, но никто не понимал настоящей его причины.

- Что это значит? - спросил, наконец, дьяк приказчика.

- Как что! разве не видишь, что дока на доку нашел.

- Вот что! Ну Фома Кондратьич! мудрен этот прохожий. Смотри-ка, смотри! Вон и холст несут.

Сенная девушка с радостным криком схватила холст, который внесли в избу.

- Слава тебе господи! - сказала она, осмотрев все куски. - Целехонек!.. Побегу к Власьевне и обрадую ее; а то мы не знали, как и доложить об этом боярину.

- Чего ж вы дожидаетесь? - спросил Кирша Кудимыча и Григорьевну. - Я вас простил, так убирайтесь вон! Чтоб и духу вашего здесь не пахло!

Пристыженный колдун, не отвечая ни слова, вышел вон из избы; но Григорьевна, наклонясь к Кирше, сказала вполголоса:

- Не погневайся, отец мой! я вижу, Кудимыч плохой знахарь: вот если б твоя милость взял меня на выучку...

- Молчи, старая дура! - закричал Кирша. - Пошла вон! а не то у меня опять полетишь с полатей, да только солому-то я велю прибрать.

Григорьевна, не смея продолжать разговора с грозным незнакомцем, отвесила низкий поклон всей компании и побрела вслед за Кудимычем.

- А позволь спросить твою милость, имени и отчества не знаю, - сказал приказчик запорожцу, - откуда изволишь идти и куда?

- Издалека, добрый человек; а иду туда, куда бог приведет.