Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

Гавриил даже не выглянул на улицу, всю ночь чистил стены от руин. Вы не поверите, я не знаю, что произошло, устал ли водитель, поленился ли ночью ехать далеко, только случилось чудо — как говорил мне Гавриил, что они разрушенное не смогут вывезти за пределы района, и завтра же пойдет и вернет все обратно, все точно так и сбылось. Раньше тут поблизости, в двух–трех километрах, не доезжая до станции метро „Триста арагвинцев“, был заброшенный сквер, вот водитель и выгрузил машину там. Гавриил утром вышел из дома, каким–то образом все разыскал, нанял машину и все до единого привез домой. Вы бы видели, как он радовался, с сияющим лицом говорил мне:

— Смотри, сестра, как велика Божья милость, сегодня же приступлю к восстановлению.

Я попросила:

— Может, подождешь немного, Гавриил, пройдет время, забудут про тебя, гнев уляжется, и уж потом построишь. Ведь разрушили только вчера. А начнешь строить сегодня, взбесятся и не простят тебе этого.

Когда я закончила говорить, он посмотрел на меня и сказал:

— Они сделали то, что было дозволено им Богом! Больше они ничего не смогут разрушить!

Прошло несколько часов, время было за полдень. Гавриил уже работал над церковью, когда в ворота постучали. Я открыла дверь и вижу — стоит начальник милиции. Я испугалась, подумала, что им сообщили и вот они пришли арестовать его, но, оказалось, нет. Он вежливо сказал мне:

— Хозяйка, я хотел бы видеть отца Гавриила.

Я ввела его во двор и сообщила Гавриилу. Он все извинялся, говорил с Гавриилом, низко склонив голову. Я стояла в стороне и не слышала их разговор, но что он извинялся за случившееся и говорил с ним очень вежливо, это я слышала и видела. Тот странный день этим не закончился. Ночью, когда все были дома, раздался стук в ворота. Я вышла и вижу (!) — приехала секретарь нашего райкома, остановила машину поодаль, я не знаю почему, может быть потому, чтобы никто не заметил ее приход к Гавриилу. Я позвала Гавриила и предложила женщине войти. Она сделала только два шага, чтобы закрыть ворота, и стала ждать там же. Гавриил подошел, спокойно приветствовал и спросил причину прихода. Я стояла там же, не терпелось узнать, о чем она говорит. Она была очень перепугана:

— Простите меня, отец Гавриил, за мой поступок, умоляю, не гневайтесь на меня, у меня семья, дети, сюда больше никто не придет, вот я принесла вам деньги, чтобы восстановить то, что мы разрушили. Я не могу показаться, но предупрежу людей, если вы завтра придете в райком и спросите завхоза31, вам дадут шифер для крыши за три копейки. Тут столько денег, что хватит на все.

Гавриил к деньгам не притронулся, ничего не сказал, дал договорить до конца и, когда она закончила говорить, коротко сказал:

— Мне ваших денег не надо, только оставьте меня в покое. А вам и вашей семье да дарует Господь обрести истинную веру и прощение грехов».

Отец Гавриил вскоре восстановил церковь- келью, но не в первоначальном виде — она была куда величественнее, чем вторая, обновленная церковь. Он несколько уменьшил размеры храма: не стал пристраивать столярную комнату и взамен семи куполов поставил только один высокий купол.

Это было вызвано тем, что, во–первых, у отца Гавриила совершенно не было средств и, во–вторых, у него, перевалившего за сорок лет, прошедшего мучения и пытки, уже не было прежнего юношеского задора и здоровья, которых безусловно требовал этот тяжелый физический труд.

До сегодняшнего дня церковь–келья дошла в таком, втором виде, и она вызывает удивление и восхищение посетителей. Первоначальный же храм мы можем только представить и восстановить мысленно по той единственной размытой фотографии, на которой изображена постройка.

Удивительное дело явил нам Бог через отца Гавриила. Он показал, что если мы, подобно отцу Гавриилу, истинно обратимся к Нему и проявим твердость в вере и очищении нашей падшей природы покаянием и добродетелью, всякое зло отступит и истребится.

Дивен Бог во святых своих: Бог Израилев (Пс. 67, 36). Это было удивительно, потому что такое громадное зло — коммунистический режим — отступило перед отцом Гавриилом. Ему простили непрощаемое — сожжение во время первомайского парада громадного портрета вождя, висящего на здании Совета министров. А после первого разрушения церкви–кельи вторую попытку предпринять не посмели, и по милости Божией это удивительное сооружение сохранилось до сегодняшнего дня в целости и сохранности.

Церковь, построенная отцом Гавриилом. Современный вид

Однако, несмотря на молчание правительства, позиция патриарха Ефрема в отношении отца Гавриила оставалась неизменной, — мы имеем в виду запрет на причащение.