Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

Это было время особо тяжелых душевных мук в жизни отца Гавриила, потому что он, отверженный правительством, оказался отлученным и от родной Церкви, так как сперва ему отказали в священнослужении, а затем — даже в причащении. Ситуация была сложной и, казалось, безвыходной. Патриарх из–за озлобленности правительства оказался под большим давлением и для того, чтобы выйти из создавшегося положения, велел снести домашнюю церковь отца Гавриила. А это было неприемлемо для ревностного служителя Христова — отца Гавриила.

Несмотря на все это, патриарх Ефрем внутренне благосклонно относился к отцу Гавриилу, так как он вообще был добрым и смиренным человеком. Но перед лицом правительства близкие отношения с отцом Гавриилом считались опасными. Внешне патриарх Ефрем в отношении отца Гавриила держался на расстоянии. То, что патриарх внешне строго относился к отцу Гавриилу, послужило поводом для некоторых тогдашних богослужителей проявить свою злонамеренность. Они, будто бы движимые преданностью к патриарху, грубо обращались с отцом Гавриилом, который приходил в церковь помолиться: унижали его перед народом, ругали, а иногда даже выгоняли из церкви. Патриарх Ефрем ничего не знал об этом, потому что никто не смел бы в его присутствии так обращаться с отцом Гавриилом, а сам отец Гавриил молчал и терпел. Он до конца жизни очень тепло вспоминал патриарха Ефрема и без всякой искусственности, с идущей от сердца теплотой говорил:

— Добрым и смиренным был патриарх Ефрем. Иногда, увидев меня в Сиони, подходил, давал мелочь и говорил: «Гавриил, пойди и купи две банки мацони для тебя и для меня». Видите, даже в слове принижал себя, потому что сперва упоминал меня, а потом себя. Когда я приносил мацони, он не отпускал меня, ту банку мацони ел вместе со мной тут же, во дворе Сиони.

Такие отношения между ними продолжались до отлучения от Святого Причастия. А после вынесения епитимьи непричащения патриарх прекратил общение с отцом Гавриилом и относился к нему строго, пока ему опять не вернули право на святое причащение.

Епитимья на причащение, наложенная на отца Гавриила за неразрушение построенной им церкви- кельи, милостью Спасителя и Богоматери на восьмом месяце окончилась весьма благополучно. Отец Гавриил сам рассказал об этом. Вот как это было.

Приближался праздник Светицховлоба32. Он решил идти пешком из Тбилиси в Мцхету и за всенощным бдением встретить этот величайший праздник Хитона Господня и Столпа мироточивого. Он хотел у святилища Хитона Господня молить Господа о помощи и помиловании, дабы тот спас его от епитимьи, наложенной на причащение, и вновь удостоил принять Божественное Причастие. Он намеревался также увидеть патриарха Ефрема, но не знал, изменится ли что–нибудь после их встречи и беседы. Отец Гавриил был тверд в своей вере, а патриарх Ефрем требовал безусловного выполнения своего благословения:

— Я уповал единственно на Господа, потому что знал, что патриарх был неизменным в своем благословении.

Он, как и задумал, присутствовал в храме Светицховели на праздничных утрене и вечерне, которые возглавлял Святейший и Блаженнейший Католикос–Патриарх Ефрем II. Патриарх сразу после окончания молитвы уехал в Тбилиси, так что отец Гавриил не успел подойти к нему и поговорить, поэтому их встреча была отложена на второй день. Отец Гавриил остался в церкви и у хранилища Хитона Господня начал выполнять свой обширный молитвенный канон. Так прошло несколько часов, было уже за полночь, когда он тут же, у Столпа, присел отдохнуть и заснул. Здесь он увидел следующее удивительное видение, которое положило конец мучительной, душевной скорби отца Гавриила в связи с отлучением от Святого Причастия:

— Вижу, стою у места погребения Хитона Господня, уже утро, и скоро должен прийти патриарх. Все — священнослужители, свечники — готовятся встретить его. Слышен звон колоколов, и в храм входит патриарх. Он сперва приложился к месту погребения Хитона Господня, а затем, как и положено, вошел в алтарь. Настала тишина, находящиеся в храме ожидают начала литургии. Вдруг в это время в храме появились сам Спаситель и Пресвятая Богородица, они подошли ко мне, повели меня через царские врата в алтарь и поставили прямо перед престолом. Потом Спаситель посмотрел на патриарха, указал на меня рукой и повелел: «Только от него приму жертву». Я проснулся, душа, утешенная увиденным, блаженствовала, у меня появилась надежда, что что–то изменится к лучшему.

Отец Гавриил, утешенный божественным видением, решил прочитать молитвы ко причащению, рассудив про себя:

— Может, это видение означает, что утром во время литургии патриарх вернет мне право на причащение, поэтому будет лучше, если я, со своей стороны, подготовлюсь, и если это и вправду произойдет, буду готов к этому великому таинству.

Несмотря на такое божественное видение, отец Гавриил был полон смирения. Наверно, такова природа истинных учеников Христа.