Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

«В тот день, когда должны были привезти икону, он был очень счастлив. Убрал церковь и заранее подготовил место, где должен был разместить икону. Икону привез на большой машине и обращался с ней осторожно и почтительно. Гавриил и художник внесли икону в церковь и повесили на подготовленное место. Мы, члены семьи, вошли за ними. Из–за того, что он был рад, мы тоже как- то радовались. Как только икону повесили на место, вдруг, за секунду, появился приятный запах, весь воздух пропитался приятным благовонием. Я поняла, что это явление было неспроста, не вытерпела и громко сказала:

— Мне кажется или действительно в воздухе стоит приятный запах?

Когда и другие подтвердили это, у Гавриила на глазах появились слезы, и он сказал:

— Не кажется, это действительно так. Это знак того, что Господь соблаговолил прийти в мою церковь.

Он стоял на коленях и так, плача и радуясь, восхвалял Христа».

Власти решили разрушить эту церковь. Это было внешним проявлением внутренней борьбы властей против отца Гавриила. Слуги этого зла на духовном уровне не могли мириться с существованием отца Гавриила. Для них оставался тайным и непостижимым Промысл Божий, который сделал невозможное по тем временам возможным и спас отца Гавриила от расстрела и пожизненного заточения в сумасшедшем доме. Известно поэтому, что многие слуги тогдашнего режима и вождя, удивленные и озлобленные тем, что отец Гавриил остался живым и свободным, злились на себя и говорили:

— Это наша вина, мы сплоховали, иначе как этот священник так легко отделался?!

Результатом этот гнева было то, что отца Гавриила часто вызывали в силовые органы, где его жестоко избивали. К этому гневу прибавлялось и то, что его никак не удавалось сломить и запугать, они вновь и вновь видели в нем непоколебимую веру в Бога и непримиримость к вождю и коммунистическому строю. Результатом этого гнева, внутренней ненависти «красного режима» к отцу Гавриилу (говорим «внутренней», потому что внешне как будто они оставили его живым) было их новое решение — разрушить церковь–келью, которая в то время была для отца Гавриила единственным местом на земле, служащим ему пристанищем и утешением.

Четыре года прошло после освобождения из тюрьмы и сумасшедшего дома. Власти как будто должны были забыть про отца Гавриила, но нет, не забыли!

Время от времени, изредка, отец Гавриил навещал построенную им церковь–келью, оставался там на несколько дней, а затем возвращался к своему жизненному укладу — жизни на кладбищах. Приходя в церковь–келью, он там долго не оставался, чтобы членам семьи, проживающим на том же дворе, — матери и сестре, которая уже была замужем и имела свою семью, — вновь не создавать проблемы с властями. То, что он оставался на короткое время в церкви–келье, было единственным житейским утешением в его горестной жизни. Здесь, огражденный любимыми стенами и кровом, отец Гавриил мог немного отдохнуть от тяжести жизни под открытым небом на кладбищах и несколько дней в спокойной, уютной обстановке молиться и прославлять Бога.

И вот власти решили разрушить эту церковь и строго потребовали от Католикоса–Патриарха Ефрема II самому совершить это:

— Он ваш священник, и сами позаботьтесь об этом!

В субботу отец Гавриил пришел в Сиони, чтобы послушать вечернюю службу, и во время воскресной литургии причаститься, как обычно, с мирянами. Богослужение проводил Католикос–Патриарх Ефрем IL До начала вечерней молитвы патриарх позвал отца Гавриила в алтарь и сказал:

— Правительство очень злится из–за церкви, построенной тобой, и требует разрушить ее. Сейчас плохие времена, нельзя с ними тягаться, тебе лучше не гневить их и снести свою церковь.

Услышав это, отец Гавриил пришел в ужас, растерялся, некоторое время стоял молча, потом собрался с силами и сказал патриарху:

— Не разрушу, я не сделаю этого.

Из–за того, что начиналось богослужение, патриарх не смог продолжить разговор на эту тему и сказал только:

— Не надо сейчас говорить об этом, когда закончится молитва, тогда и поговорим.

Молитва закончилась, священники не ушли, они знали, что происходит, и остались послушать разговор. Патриарх Ефрем вышел из алтаря и позвал стоящего в храме отца Гавриила:

— Не упрямься, Гавриил, знаю, нелегкое дело говорю, но это мое благословение, и ты должен исполнить его.

Отец Гавриил обратился к патриарху с просьбой не поручать ему это дело, но Святейший Ефрем требовал исполнения его благословения. Тогда отец Гавриил сказал:

— Ты наш предводитель, и мы должны жить по твоему примеру. Покажи мне пример, сперва сам снеси, Католикос, свою молельню, а потом вели и мне исполнить это дело. Если послушать этих безбожных, и крест заставят снять с груди. Я не сделаю этого, как могу я собственноручно разрушить то, что сам построил во славу Бога?!