Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

Однажды у меня почти кончились восковые свечи, привезенные мною в монастырь, и осталась только одна свеча. В молельной комнате сестры читали молебен Богородице. Во время молитвы мне очень захотелось зажечь Божией Матери ту оставшуюся свечу, но я постеснялась, так как двери скрипели, и не тронулась с места. Неожиданно вошел отец Гавриил с печальным лицом. Он держал в руке части человеческого скелета — череп и кости рук. Разложив их перед иконой, он повернулся к нам. Взглядом отыскал меня среди стольких сестер–черноризниц и сказал мне:

— Иди принеси ту свечу и зажги перед иконой.

Я тотчас же выполнила его благословение. Отец Гавриил начал страшно плакать, умоляя Богородицу спасти грузинский народ от кровопролития. Долго просил и время от времени громко изрекал:

— Кровь на Руставели40! Кровь! Грузинская кровь!

Наконец он сказал:

— Матерь Божия ответила: „Кровь будет!“ — и продолжил молитву и слезные воздыхания.

Я очень испугалась. Подумала, что если в Тбилиси ожидается такое несчастье, я должна быть с моими близкими, и немедленно вернулась домой. Когда на Руставели грузин выстрелил в грузина, отец Гавриил бил в колокола и причитал: „Кровь, кровь“. Оказывается, потом, когда в монастыре узнали об этой трагедии, пророчество старца вызвало большое удивление».

Кто видел отца Гавриила, догадывался, что человек — его жизнь. Он никого не выделял, жил печалью и радостью всякого, кто к нему приходил. Более того, еще до наступления опасности и скорби в нашей жизни он своей пророческой благодатью уже молил Господа о нас и отводил от нас все гибельные или тяжелые для души последствия.

Наша духовная сестра Марина Канкава вспоминала:

«Однажды я пришла к отцу Гавриилу, и он заявил мне:

— Сегодня я не даю тебе благословения вернуться домой, иди к игуменье и возьми благословение остаться в монастыре на ночь.

Я возразила, что мои родители не знают, будут беспокоиться, а завтра приду вновь и останусь. Он сказал в ответ:

— Если ты уйдешь отсюда, тебя ждет большая беда.

Я все же настаивала:

— Благословите меня, может, вашей молитвой уберегусь от этой беды.

У отца Гавриила на глаза навернулись слезы, и он сказал мне:

— Хочу помолиться вместе с тобой, чтобы ты выдержала все испытания.

Я поняла, что он к чему–то готовил меня, но к чему — не догадывалась. Согласилась остаться в монастыре на ночь. Когда утром я пришла к нему, он подарил мне деревянный крест, лампаду, ладан и икону, притом смотрел мне в глаза и молча выражал сочувствие в связи с чем–то. Я взяла все это, он благословил меня, и я ушла. На второй день мой отец без какой–либо причины, совершенно здоровый умер от сердечного приступа. Это была такая боль, которая, наверно, могла разрушительно сказаться на моей жизни. Верю, что отец Гавриил помог мне перенести эту боль. И тогда я поняла, что означали подаренные им крест, лампада и ладан».

Пребывающий неразлучно с Богом, отец Гавриил одним своим присутствием помогал и восставлял тех, кто был связан грехом. Матушка Екатерина (Эбралидзе) в связи с этим вспоминает одну удивительную историю:

«Однажды отец Гавриил спокойно сидел под орехами, на скамейке рядом с колокольней. В это время пришла довольно красивая, накрашенная, одетая в брюки женщина. Она сразу же подскочила к монаху, села ему на колени, начала целовать, приговаривая: отец Гавриил, какой ты красивый, какой симпатичный, как ты мне нравишься, я приду еще и повидаю тебя.

Все это было так странно и неестественно, что мы не понимали, что происходило, застывшие, смотрели и думали: чем вызвано такое ее поведение?

Отец Гавриил поднял глаза к небу и молчал, словно окаменел. Такое поведение для нас, монахинь, было тогда даже очень смешным. Мы подумали, что кто–то специально подослал эту женщину.

Монах довольно долго молчал и слушал эту бессмысленную речь. И вдруг он посмотрел на эту женщину и сказал ей:

— Да, Маквала, приходи, еще приходи.

Услышав свое имя, Маквала чуть не сошла с ума и удвоила ласки. Наконец, как будто бы опомнившись, вскочила с колен монаха, постепенно отступила и быстрым шагом направилась к воротам.

Мы подумали, что Маквала опять придет на следующий день и повторится та же картина. Она действительно пришла на другой день, но произошло чудо — ее с приходившей вчера женщиной ничего не связывало, кроме имени. Она надела длинное черное платье, повязала голову косынкой, а глаза ее были красными от слез. Она подошла к двери кельи монаха и стала причитать:

— Отец Гавриил, знаю, ты мне дверь не откроешь. Знаю, никогда не увижу тебя. Прости мне мое вчерашнее поведение. Осознаю все, что ты для меня сделал, воскресил меня, мертвую и отчаявшуюся. Благодарю тебя за все.

Это было такое потрясающее зрелище, что оно заставило плакать всех нас, кто там присутствовал. Нас ошеломили эти два дня, которые в корне отличались друг от друга. Тогда мы потеряли способность к анализу. А теперь совершенно ясно понимаем, что отец Гавриил совершил невидимое исцеление.