Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник

— Как ты посмел упрекнуть Богородицу, что она оставила Грузию. Если мы по сей день и держимся, то ее благодатью и молитвами, ты этого не ведаешь и умаляешь ее заслуги!

Услышав это, добрый настоятель окаменел, встал на колени и попросил прощения за свой поступок. Отец Гавриил некоторое время все еще попрекал его, а затем, убедившись, что он достаточно раскаялся, улыбнулся ему, обнял и благословил сесть за стол. Мы потом узнали, что отец Иосиф, которого до прихода в Самтавро отвели в Светицховели, стоя на коленях у погребения Хитона Господня, сказал про себя:

— Богородица, оставила ты Грузию42.

После того как отец Гавриил благословил архимандрита Иосифа сесть за стол, он начал вести себя по–юродски. Теолог Стилианос, который находился под сильным впечатлением, задал несколько вопросов отцу Гавриилу. Он не скрывал, что был доволен полученными ответами.

Во время прощания архимандрит Иосиф, изумленный услышанным и пережитым, сказал отцу Гавриилу:

— Отец Гавриил, прошу вас, идите к нам, на Афон, место такому великому старцу — только на Афоне.

На это отец Гавриил тепло и с красивым движением рук ответил:

— Я на моем Афоне, я свою Грузию на Афон не променяю.

Отец Гавриил, как истинный пастырь и воспитатель душ перед лицом Христа, часто своим привычным юродством или же с мудростью наставника (когда он по временам оставлял юродство) испытывал и обучал инокинь, которые недавно стали монахинями или же собирались стать ими и имели лишь небольшой опыт духовной жизни. Эти воспитательные меры были болезненны для тех, у кого не было еще опыта глубокой внутренней жизни, и часто все это заканчивалось тем, что инокини сопротивлялись и роптали на него. Отец Гавриил, который был непоколебим, любовью устранял допущенные ими ошибки и ни на секунду не прекращал проявления доброты и заботы о них.

Однажды одна монахиня подумала про себя о матушке Параскеве, которая находилась в непосредственном послушании у отца Гавриила:

— Ах, счастлива ты, Параскева, что с тобой отец Гавриил.

Отец Гавриил, находившийся тут же поблизости, угадал ее мысли, повернулся к ней и сказал:

— А ты что, не моя?

Новичкам, которые только что начинали служение, трудно было усвоить то, чему учил их отец Гавриил словом и делом. Трудно было понять его смирение, его действие, часто с примесью юродства, всегда твердое…

Однажды отец Гавриил зашел в трапезную сестер и попросил прислуживающую там монахиню отдельно сварить суп для него. Он старался вызывать к себе сострадание, умоляя:

— Знаешь, как я голоден, хочу томатный суп, прошу, не отказывай мне.

Трапезарша попала в затруднительное положение. В 11 часов она должна была накрыть трапезу в монастыре, а времени у нее оставалось мало. Делать было нечего, отец Гавриил так жалостливо просил, что невозможно было отказать. Она начала готовить суп отдельно для отца Гавриила. Когда суп был готов, трапезарша подала блюдо отцу Гавриилу и, обрадованная, думала, что все кончено, как раз тогда и началось ее испытание.

Отец Гавриил поблагодарил ее, налил суп в миску, взял ложкой и чуть прикоснулся губами, как бы пробуя его вкус. И тотчас же, «рассерженный», отец Гавриил начал громко отчитывать трапезаршу:

— Что это ты мне принесла! Разве это суп?! Если не умеешь готовить, чего заставляешь ждать и мучиться, сказала бы мне, я бы сам приготовил!

Отец Гавриил продолжал строго отчитывать трапезаршу, притом неотрывно смотрел ей в лицо. Трапезарша, взволнованная этим «испытанием», стала противиться словам отца Гавриила с некоторым ропотом:

— Суп вкусный, и вы поступаете со мной несправедливо.

Покуда она роптала, отец Гавриил стоял и спокойно слушал. Затем, когда трапезарша смолкла, он подошел к ней, поклонился и попросил прощения. Это сразу смягчило сердце трапезарши. Отец Гавриил обнял ее и сказал:

— Разве здесь дело в супе или голоде?! Просто я хочу, чтобы вы скорее выросли; научились смирению, терпению и любви к другим. Без этого монахиня — ничто перед Христом.

Помимо обучения и укрепления в духовных качествах, отец Гавриил защищал сестер обители также и в борениях, которые исходили как от сил зла, так и собственной немощи подвизающихся.

В связи с этим интересно воспоминание матушки Феклы (Ониани):

«Однажды, в четыре часа утра, во время молитвы, злой дух начал внушать мне ужасные мысли: „Что это такое? Неужели ты так проведешь всю свою жизнь? Вставать в полночь, молиться до утра, потом целый день неустанно трудиться, бедняга; ты — молодая девушка — даже не осознаешь, что делаешь, ты что, с ума сошла?!“

Молитва закончилась, поднимаюсь по лестнице к своей келье, еще не совсем рассвело. Отец Гавриил стоит на верху лестницы. Как только взглянул на меня, начал плакать:

Преображенский собор монастыря Самтавро. Современный вид

— Ты что, всю жизнь так и проведешь здесь? Такая молодая, такая красивая, вставать в полночь, молиться…

Меня потрясли слова старца, которые он произносил с плачем. Он так точно повторил каждое слово, внушенное мне злой силой, что не пропустил ничего.