Ютланд и Мелизенда

– Рассвет, – ответила она. – Можно еще поспать… Я слышала, герои спят долго, как медведи. Силу копят. Вообще-то герои – это не просто здоровяки, как считают в народе, а те, кто очищает землю от чудовищ и делает ее безопасной!

Он посмотрел с интересом.

– Чем меньше чудовищ на свете, с которыми приходится сражаться, тем больше люди сражаются друг с другом.

– Люди когда-то перестанут сражаться, – сказала она твердо, но он все равно уловил в ее голосе сомнение, – а вот с чудовищами о жизни в мире не договориться!

– С людьми тоже договориться непросто, – возразил он. – Но ты права, я предпочитаю с дивами драться, с людьми сперва договариваться, а драться потом, когда не договариваемся.

– А часто не договариваешься?

– Всегда, – сообщил он и посмотрел честными глазами, – но хотя бы пытаюсь.

Она сказала уверенно:

– Со мной будешь договариваться. Я такая, детей правителей с пеленок учат дипломатии!

– Да? – спросил он с интересом. – А что ж ты со мной не могла договориться?

Она прищурилась.

– А вдруг это был тайный и секретный женский план, ужасно хитрый и коварный?..

– Че, правда?

– Нет, – сказала она милостиво, – никаких хитрых планов! И нехитрых. Меня тянуло к тебе так, что порвала бы любые цепи… или сама бы перервалась, потому действовала, как чувствовала, а не как надо. Если как надо, осталась бы во дворце! Но тогда бы не отыскала тебя.

– Ты отыскала, – сказал он просто. – И спасла.

Она спросила быстро и очень заинтересованно:

– Я тебя спасла? Как?

– Не скажу, – ответил он.

Глава 9

Счастливо улыбаясь и тихонько попискивая детскую песенку, которую слышала от няни, она разложила под деревом на чистой тряпице хлеб, сыр и ломти жареного мяса. Обычный набор, что берут в дорогу, но сейчас после дороги и на свежем воздухе под ветвями огромного дерева все казалось необыкновенно вкусным, просто вкуснейшим.

Мелькнула мысль, что уже сегодня окажется в родном доме, там церемонно усадят за широкий стол, уставленный дорогой посудой из серебра и золота, вышколенные слуги будут молча подавать роскошные блюда, и больше не будет этой чистой простоты…

Ютланд ел быстро, с аппетитом, она часто ловила на себе его взгляд, в темных глазах только тепло и то выражение, которое очень хочется назвать любовью, но страшновато, слово такое громадное, важное, вообще ничего нет важнее на свете!

– Ты вспоминал обо мне?

Он кивнул:

– Да. Особенно когда ты была в плену у князя Говерла.

Она сказала с надменностью:

– В плену?.. Это не я была у них в плену, а они. Только об этом еще не знали.

– Здорово, – сказал он.

– Я тебя научу, – пообещала она милостиво.

Он покачал головой:

– Лучше не надо. У мужчин свои дороги.

– Разве мы не вместе? – спросила она. – Плечом к плечу?

– Даже плечом к плечу? – сказал он с интересом.

– А как же, – пояснила она с достоинством, – если даже на твоем коне за твоей спиной – все равно плечом к плечу!

– Не понял, – ответил он. – Но все равно приятно.

– Что?

– Что ты есть, – ответил он честно. – Что существуешь. И что ты в самом деле вот здесь.

Она запнулась, посмотрела с вопросом.

– Продолжай…

– А что еще?

– Что счастлив меня видеть, – подсказала она, – что безумно рад!.. Что готов сделать для меня все на свете, звезды достать с неба, перевернуть мир или нарвать для меня цветов… Ну, говори!

– Не наглей, – предупредил он.

– Я наглею? Я просто женщина! Это наша натура.

Он смерил ее уничтожающим взглядом.

– Какая ты женщина?.. Ты пока только принцесса. Мелкая, наглая, избалованная. Даже не знаю, чего я тебя сразу не придушил. Сейчас бы горя не знал.

Она обеспокоенно заглянула ему в глаза.

– А со мной тебе горе?.. Бедненький. Я что, такая?.. Отец меня тоже звал «горе ты мое»… Правда, я горе?

Он не понял, всерьез она или подлащивается с какими-то хитростями, у женщин не разберешь, да они и сами не знают, когда у них что, ответил с неловкостью:

– Наверное… С тобой те непонятки, которые так не люблю.

– Зато у тебя жизнь полна, – заверила она. – Кому понятно все, тот просто глуп.

– Разве?

– Он только думает, – пояснила она, – что ему понятно. Жизнь, говорят, штука сложная.

– И ты им веришь?

– Верю, – сказала она рассудительно. – У меня мудрые наставники. А у тебя… отважные, да? Ютланд… Ты же мужчина, а это не обязательно дурак. Смотри шире, как умеем делать мы, женщины, хоть и не такие умные и сильные, как вы.

– Ну-ну?

– Ты слишком, – сказала она, – ослеплен страстью к уничтожению.

Он отшатнулся.

– С ума сошла? Я воюю с дивами!

– Дивы, – произнесла она замедленно, – зло… наверное, зло. Хотя есть вроде бы и хорошие дивы. Или те, кто живет сам по себе, людей не трогает. Но я не о том.

– Не отклоняйся, – сказал он в нетерпении, – ты чего такая медленная, как муха на морозе?

– Я говорю, – сказала она чуть живее, – больше всего людей убили не дивы, а сами люди!.. На Куявию напали не дивы, Ютланд!.. И тысячи семей осиротели, даже сотни тысяч, не из-за дивов!.. И города сожгли и разрушили не дивы, как и поля с пшеницей скормили своей коннице…

Он нахмурился.