Ювелирный мастер

Он пару минут стоял около входа в метро, смотрел на подсвечиваемое сооружение, которое закрывали грязные ларьки и вдруг почувствовал нескончаемую грусть, и выдыхал сигаретный дым. Человек в городе миллионнике, среди множества различных лиц, у каждого из которых своя захватывающая история, почувствовал себя одиноким без одного единственного, самого нужного. Скучал исключительно по той душе, что год назад вырвалась из плоти. Воронтов отчетливо понимал, что это только нужно пережить, что это только послевкусие после мрачного места. И он также знал, что сегодня придется задержаться на улице как можно дольше: вся ночь раскрылась специально для успокоения тревожного сердца.

Он бросил окурок в урну, взял одну из последних газет у метро, бегло окинул заголовки и, не увидев ничего интересно, швырнул на место.

6

Через пару дней Николай вновь пришёл в то же самое кафе, но только ради послеобеденного кофе. Молодой и смелый официант подскочил к нему, когда тот ожидал приготовления напитка:

– Ваш столик свободен, можете присаживаться. – Самодовольная и глупая улыбка растеклась по лицу. В глазах других сотрудников коллега сделался самоуверенным и безбашенным. Однако он, почувствовав охватившее воодушевление от содеянного, отказался останавливаться. – Вы ведь не забыли книгу?

Николай, не придававший значения выходкам, почувствовал пробегающие разряды тока по конечностям от последних слов. Он растерянно посмотрел на на ехидно улыбающегося смельчака, который трепетал от триумфа. Клиент, жутко нервничая, силился подобрать колкую фразу, чтобы не пялиться выпученными глазами, с приоткрытым от неожиданности ртом в едкую морду, однако опыт показывал: Николай не способен остро отвечать и безболезненно переживать оскорбления.

"Все из-за неумения подражать железным людям. – Пытался как можно скорее сообразить он; официант тем временем демонстративно поправлял салфетки на подносе, гордо показывая профиль лица жертве. – Костя умеет выражаться так, что на лавочку к дуракам обидчик усаживается самостоятельно. Ему не посмели бы косо посмотреть не только в лицо, но и в спину: вся его сущность заявляет о характере! Господи, а я-то что? На ногах удержаться не способен".

Пауза кончилась быстро: механизм защиты Николая сработал, и намеренно ожидавший продолжения официант возобновил язвить, прощупав почву неуверенности в голосе посетителя.

– Больше не ожидайте моей задержки.

– Да вы не торопитесь, – отвечал тот, откровенно посмеиваясь, – мы всегда рады желанным гостям.

– Как вас зовут? И где жалобная книга?

– Извините, пора обслуживать клиентов. – И нахальный официант победоносно вырвался с блокнотом в руках.

"Костя бы уже давно схватил бы его за плечо и вылил бы кофе на форму, если бы он не был горячим, в ином случае – что угодно, но только холодное. А я что? Только и смотрю, как он удаляется к своим друзьям, которые с любопытством все это время наблюдали. Облегчает только то, что он – не девушка".

Николай стремительно вышел на улицу, опустив голову вниз под напором внимательных взоров.

"Дурацкое кафе, – думал он, – не откроется больше входная дверь моей рукой! Во всем виновата пустая трата времени: погоня за девушкой, с которой даже заговорить не удастся".

Недопитый до конца стаканчик плюхнулся в первой попавшейся мусорке так, как будто молодой человек этим поступком хотел что-то показать. Но кому? И что? Силу и независимость в том, что не нуждается в услугах? "Поздно, – продолжал размышлять тот, – уж лучше б вылил отвратительный кофе на стол. А что им от этого броска? В любом случае все выпил".

Девушка в черной шляпе и в таком же по цвету строгом летнем платье выбирала ромашки. Рыжие вьющиеся волосы прикрывали вырез на спине до середины лопаток. Незнакомка часто закидывала локоны назад, которые упорно лезли к лицу из-за дующего в спину ветра. Николай невольно остановился, заметив в изящных плечах знакомость, которая не поддавалась воспоминаниям, и, чтобы во второй раз за день не оказаться дураком среди садовников, как думал он, зашел в магазин и начал рассматривать цветы у витрины. Однако, как назло, растения с длинными стеблями и висячие букеты только формировали препятствие, и когда он наконец-то сумел подобрать подходящее место, с которого проглядывались ромашки, девушка расплатилась и пошла прочь медленным шагом.