Южная кровь

– Да мало ли. Вдруг у них с регистрацией проблемы, вы наедете, а я крайним останусь.

– Подъедут, еще добавят?

– Я все сказал, – буркнул Стенькин, опуская голову.

– Заявление подавать не будешь?

– Я же сказал, разобрались мы, претензий не имею.

– Тогда все, выздоравливай.

Казалось бы, ничего особенного. Стенькин еще тот фрукт, он и на яхту забраться мог, и опалубку нарочно сломать. Нарвался не на тех, схлопотал по морде, с кем не бывает. Но это же Стенькин, его истории, как правило, имеют продолжение. К тому же в мордобое участвовали хоть и временные, но представители агрохолдинга «Быстрый Дон», что настораживало.

Глава 11

Завтрак, занятия в колледже, обед, личное время, ужин… Секс – такой же элемент распорядка дня. Но если без обеда, например, сложно обойтись, то секс можно отложить и на следующий день, а то и вовсе им не заниматься.

– О чем ты все время думаешь? – отталкиваясь от жены, пробурчал Семен.

Сделал дело – спи смело. И какая ему разница, о чем она думает?

– Тебе не все равно? – хныкающим голосом спросила Майя.

Она и сама спать хотела, а теперь вот поднимайся, выбирайся из мягкой теплой постели, шлепай в ванную.

Майя вернулась в спальню, с разгона нырнула под одеяло. Семен косо глянул на нее.

– И все-таки?..

– Что – все-таки?

– О ком ты думала?

Майя нахмурила брови. О Варшавине она не думала. С ним в постель как-то не хотелось. Но с ним хотя бы интересней, чем с Семеном.

– А ничего, что у меня родители совсем скоро уезжают?

– Ну да, землю продали, – поморщился Семен.

– И что? – возмущенно глянула на мужа Майя.

– Да нет, ничего.

Гуляевы знали, что на отца давили, его заставили продать хозяйство. И не его одного. «Быстрый Дон» на самом деле дела проворачивает быстро. Хорошо хоть, платит по цене, близкой к рыночной.

– Бесприданница тебе не нужна?

– Почему же бесприданница?

Родители оставляли Майе дом, кругленькую сумму на счет в банке положили, процент от продажи. Не такое уж и плохое приданое.

– Да потому что!.. Посмотрим, когда «Быстрый Дон» на вас наедет!

– Не наедет. Отец не позволит!

– Поживем – увидим.

– На него компромата нет.

– А-а, так я у тебя еще и дочь уголовника!

– Я этого не говорил!

– А не надо говорить! Я твою гнилую душонку насквозь вижу!

– Да не гнилее твоего!

– Чего?!

– То с одним, то с другим… Еще и с третьим!

– Еще и с третьим?!

– А я не знаю, чем вы там с этим полковником занимались!

– А чем мы с тобой сейчас занимались! – вспылила Майя. – Только со связанными руками!..

– А Стенькин?

– А с ним со связанными мозгами.

– Думаешь, я не знаю, что он к тебе подкатывал.

– Еще что-нибудь придумай. И давай, четвертым будешь… Или пятым.

– Да пошла ты! – Семен соскочил с кровати как ужаленный.

– Да пошел ты!

Семен одевался шумно и долго. Потом еще вещи в сумку складывал, все ждал, что Майя его остановит. А черта с два! Не хочет жить с дочерью уголовника, пусть убирается.

А Майя в Москву рванет. Родители в Крым, а она – в Москву. Деньги есть, еще и дом продаст, в Москве квартиру купит. Жизнь новую начнет. А там, глядишь, и Варшавин даст о себе знать. Если ему нужна дочь уголовника.

В душе у Майи что-то больно сжалось. А может, Варшавин потому и отказался от отношений с ней, потому что отец у нее – бывший бандит?..

* * *

Ночь, ветер, темно и холодно. А в приемном отделении сухо, уютно и светло. Родион мог бы спать со спокойной совестью, на службе тишь да гладь, дежурства сегодня нет, но его потянуло в больницу. Сегодня ночью дежурила Лера, не мог же он оставить ее одну без охраны. Да и сам не мог оставаться дома без нее. Она и не против. Ей и самой так спокойней. Вдруг его вызовут на какое-нибудь ну очень мелкое ночное происшествие в Пшеничную, а там Скорокова, красивая и одинокая. Лера о ней не говорила, но ведь думала. Подозревала, ревновала…

Больница спит, в приемном покое тихо, в двенадцать часов привезли больного с аппендицитом, с тех пор никого нет. Лера прилегла на кушетку, Родион к ней под бочок. Только затихли, притершись друг к дружке, как за окнами замелькали огни. Фомин почему-то подумал, что промчалась полицейская машина, а к приемному отделению подъехала «Скорая».

Лера ничего не сказала, соскочила с кушетки, покинула смотровой кабинет. Родион так не торопился, но тоже поднялся, вышел на шум. А в зал ожидания вкатывали человека в бессознательном состоянии.

– А это мой клиент, – пробормотал Родион, узнав Туманова.

– Вы же из полиции? – уточняя, спросил врач «Скорой помощи», немолодой горбоносый мужчина в испачканном кровью халате.

– Неужели ножевое? – спросил Родион.

Голова у Туманова целая, грязная только, белая мокрая пыль на нем, на известь похожая.

– Ножевое! – снимая с Туманова простыню, кивнул врач.

Свитер задран, живот перебинтован, на повязке кровь. В район печени ножом ударили.

– Он что, в одном поло был? – спросил Родион.

– Да нет, куртка в машине.

– Здесь куртка. – Водитель «Скорой помощи» положил на кушетку кожаную куртку в известковой пыли.

И джинсы у Туманова в том же известняке, костяшки пальцев правой руки заметно содраны, видно, совсем недавно он кого-то бил.